— Вот и я о том же. — Терри сохраняет спокойствие. — Со мной все ясно, все здесь, на поверхности. Другое дело — этот придурок Мортимер; он как айсберг, большая часть которого дрейфует под водой. — Он поднимает руку и иллюстрирует сказанное жестом. — Он учился с тобой в этой Гарвардской школе бизнеса?

— Нет, он из Йеля, ну и что с того?

— Говорят, они серьезные конкуренты, эти школы, — произносит Терри, снова положив обе руки на руль.

— Да, но… — пытаюсь объяснить я, в то время как Милрой тихо вздыхает себе под нос: «Ой, не к добру».

— Ты ведь с юга, правильно? А он, готов поспорить, с севера, верно?

— Ага…

— Так что здесь налицо древнее соперничество, раскол севера и юга; зуб даю, что его семейка — это старые деньги и все такое.

Господи, я прямо вижу пресное лицо Мортимера, его нелепую расстегнутую рубашку, слышу этот тошнотворный запах лосьона после бритья, скрывающий под собой вонь предательства!

— Вот подобострастный говнюк! Никогда бы не подумал, что он способен так низко пасть…

— По мне, так все улики ведут к нему, — пожимает плечами Терри. — У него ведь есть доступ к твоему личному почтовому ящику, верно? Я бы на твоем месте сменил пароль, приятель, просто типа на всякий пожарный.

— Поверить не могу, что он…

— Здесь стоит заметить, что этот говнюк места себе не находит, с тех пор как на сцене появился Джус Терри!

И тут Терри прав на все сто!

— Ты знаешь, у него навязчивая идея на твой счет! Каких только намеков он не делал, все хотел убедить меня, что тебе нельзя доверять!

— Да что ты говоришь? Какое совпадение. — Терри быстро оглядывается. — Сдается мне, что ему просто недостает твоей широты взгляда, Ронни. Он весь одержим своей долей в этой сделке в Хаддингтоне. Он как следует срубит бабла, верно же.

— У него хороший процент, к тому же он получает вознаграждение как посредник — ведь это он нашел того придурка. У него тут связи; пока мы работали здесь над проектом в Нэрне, он времени не терял…

— Ему не по душе все эти приколы с виски, приятель. — Терри смотрит на меня в зеркало, откидывая назад копну своих волос. — Он считает, это отвлекает тебя от главного. Так что я не удивлюсь, если окажется, что он пытается расстроить твою большую алкогольную сделку ради личной выгоды и, разумеется, просто из неприязни.

Может, во многих отношениях Терри и вышел из низов общества, но человеческую природу он понимает еще как. У меня снова звонит телефон, это Ларс. Он говорит, что его агент собирается звонить Милрою, чтобы подключить спецсыскарей и найти виски. Я рад этой новости; этим никчемным копам на все насрать.

Мортимер.

Если его руки запятнаны этой изменой, то я раздавлю этого сраного иуду, и да поможет мне Бог.

«В Пеникуике суперклассно для меня, здесь моя мама, здесь мои друзья». Этот стих я написал когда-то давно, еще в школе. Но вообще это не совсем правда, у меня не так уже много друзей в Пеникуике, потому что они всегда надо мной издевались. Точняк, издевались. А теперь то же самое и в Горджи. Даже хуже, чем в Пеникуике, если уж быть честным. Такого плохого места, как этот «Паб без названия», в Пеникуике нет. Вот уж точно, там такого нет!

Здесь у меня хотя бы есть мама и сестра. А в Горджи у меня только Хэнк, но теперь у него своя семья. Я знаю, что у него нет детей, но ведь Мораг тоже считается. Точняк, своя семья, вот что я каждый раз говорю Хэнку, я говорю: «У тебя теперь своя семья». Ага, а у меня есть Карен и моя мама, даже несмотря на то, что они обе ужасно растолстели.

И вот я снова в своем старом доме, в гостиной, Карен сидит, откинувшись в кресле, и ест свои печеньки. Она поставила в микроволновку две сосиски в тесте, ага, две сосисочки. В доме стоит запах, который я называю запахом белья и супа.

— Ну, думаю, что она просто взяла и ушла от тебя раз и навсегда, Джонти. С такой девчонкой, как Джинти, рано или поздно это должно было произойти. Ветреная. Рано или поздно, по-другому и быть не могло.

— Рано или поздно, — говорю я.

— Ветреная, в этом вся Джинти. Ты заслуживаешь лучшего, дружище.

Я все еще ношу с собой ее телефон. Иногда он начинает звонить, но я смотрю на имена, которые высвечиваются на экране, ЭНДЖИ там или еще кто, и не поднимаю трубку. Но на этот раз в кармане звонит мой телефон, а не Джинти. Это Рэймонд Гиттингс; я знал, что это он, потому что на экране высветилось его имя. Ага, так клево, что теперь высвечиваются имена и ты знаешь, кто тебе звонит, точняк, мне нравится. А на все эти звонки на телефоне Джинти я просто не отвечаю; Мэгги, Эйприл, Фиона Би, Фиона Си, Энджи; просто жду, пока они переключатся на голосовую почту и оставят сообщение. Потом я проигрываю эти сообщения, подставив телефон к холодному уху Джинти, чтобы Боженька на небесах видел, что я не лезу в ее дела.

Но на этот раз звонит мой телефон, и это Рэймонд.

— Рэймонд, я знал, что это ты, у меня определитель номера, я знал. Увидел твое имя и думаю: сейчас услышу Рэймонда.

— Да уж, Джонти, такая клевая штука, этот твой определитель номера, что дальше некуда!

— Ну разве не так, Рэймонд! Определитель номера!

— Слушай, есть для тебя работенка. Пара квартир в жилищно-строительном кооперативе в Инче. Пострадали от дыма, Джонти. Я сейчас как раз здесь, мой маленький друг. Притащил лестницы, комбинезоны и все остальное. Но мне позарез нужно, чтобы ты мне подсобил, Джонти. Я знаю, что ты перемещаешься на своих двоих и на общественном транспорте, но все-таки когда ты сможешь сюда добраться?

— Я смогу добраться до тебя через час, точняк! Через час, ага!

— Я знал, что могу на тебя положиться, Джонти, молодчина! Увидимся через час, Инчвью-Гарденз, шестьдесят один.

— Понимаешь, просто я сейчас не в Горджи, я у своей мамы в Пеникуике. Точняк, я сейчас здесь. Один автобус, один автобус, и я у тебя.

— Тогда через час, Джонти, — говорит Рэймонд и вешает трубку.

Вообще-то, мне не стоит ехать, но иногда, когда я говорю, у меня в груди все так сдавливает, точняк, сдавливает в груди, как будто там ползают пауки. Ага. Я знаю, что мне нужно красить «Паб без названия», но я должен помогать Рэймонду, даже если из-за этого придется работать в «Пабе без названия» по ночам.

— Ну, мне пора идти, — говорю я Карен, — ага, ага.

Карен этому не рада, ведь она только что вернулась из кухни и принесла сосиски в тесте и тарелку печенья с кусочками шоколада, этого напрочь американского печенья. Она от этого толстеет, оттого, что ест все американское.

— Ты ж только приехал!

— Подработка, ага, подрабатываю, не могу отказаться, Карен, тут всего на одном автобусе проехать, точняк, ведь обычно до Инча нужно ехать на двух, точняк, на двух автобусах. На одном от Горджи до мостов и на другом прямо до Инча. По той же дороге, что и в Пеникуик, ага, но не так долго, как до Куика; точняк, точняк, точняк.