— Тогда нужно вызывать «скорую», — смеется Терри, — обычно для меня. Когда-то у меня была репутация жесткого чувака, ну, или что-то вроде того. Знаешь, как я ее заработал?

— Наверное, ты никому не спускал?

— Не-а. Это миф.

— Благодаря крутым партнерам?

— Вот это уже ближе к правде. Во многом секрет в этом: знать, с кем дружить. Но самое важное — правильно выбирать себе соперников. — Терри бросает взгляд в сторону гольф-клуба. Ублюдки уже пропали из вида. — Эти парни ничего б тебе не сделали: по ним сразу видно.

— Всегда нужно правильно оценивать свои силы, — бросаю я испепеляющий взгляд на Мортимера, в то время как Ларс и его приятель, которые наблюдали за этой потасовкой издалека, с одиннадцатой лунки, теперь направляются к нам.

Ларс явно в приподнятом настроении.

— Что здесь происходило? А драка была? Йенс мог бы…

— Терри все уладил, и еще как уладил, — отвечаю я им.

— А где виски? — спрашивает Ларс.

— Здесь. — Милрой смотрит на Мортимера, который поднимает холщовую сумку и открывает ее.

По лицу Мортимера я сразу понимаю, что случилось что-то кошмарное и непоправимое. Словно чья-то рука выворачивает мои внутренности наизнанку. Я поднимаю глаза к небу и втягиваю в легкие воздух, пытаясь получить благословение свыше.

Господи, прошу Тебя…

— Она пропала! — взвизгивает Мортимер. — Этого не может быть, она все это время была со мной…

ПОЖАЛУЙСТА, ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩИЙ, БЕССМЕРТНЫЙ ВЛАДЫКА ВСЕГО СУЩЕГО, СПАСИ МЕНЯ ОТ ЭТОЙ УЧАСТИ!

— Ты что?… — Я смотрю в сторону гольф-клуба.

Боже милостивый…

Этих мудаков уже и след простыл…

— Когда я вмазал тому парню или до того, вы, двое, видели, как кто-нибудь из них вытаскивал бутылку из сумки? — спрашивает Терри, настойчиво глядя сначала на меня, а затем на Мортимера.

— Н-нет, не думаю. — Мортимер верещит, как какой-нибудь затянутый в кожу педик, фланирующий по нью-йоркскому Митпэкинг-Дистрикт.

— Я… Я не знаю… Я в тот момент ничего не соображал, — отвечаю я. — Я закрывал руками лицо, после того как он меня ударил, я не…

— В чем тут дело?! — громогласно произносит Ларс.

— У них наверняка была сумка… она была похожа… они могли взять не ту. — Голос у Мортимера срывается.

— Послушайте! — кричит Терри, глядя на меня. — Я против того, чтобы впутывать полицию во что бы то ни было. Но мне кажется, сейчас как раз тот случай, когда придется засунуть свою гордость поглубже…

— Вызываю! — визжит Милрой.

— Вы что… вы потеряли виски! — выдыхая воздух мне в лицо, произносит Ларс.

Но я в это время смотрю только на Мортимера:

— Ублюдок… бездарный, некомпетентный придурок! Нас больше ничего не связывает! Отныне ты в прошлом! Считай, что ты нахрен уволен!

Мортимер смотрит на Милроя, затем на меня:

— Но я не… я не мог… как же сделка в Ист-Лотиане?

— НАХУЙ ЭТУ ДЕРЬМОВУЮ СДЕЛКУ!!! ЭТИ УБЛЮДКИ ЗАБРАЛИ МОЙ ВИСКИ! ТЫ НЕ СЕЧЕШЬ!? Я НЕ ХОЧУ НИ ХРЕНА СЛЫШАТЬ НИ ПРО КАКИЕ ЗЕМЕЛЬНЫЕ ИЛИ СТРОИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ! НАСРАТЬ МНЕ НА ВСЕ, КРОМЕ МОЕГО СКОТЧА!!! УВОЛЕН! УВОЛЕН! УВОЛЕН! ИСЧЕЗНИ С ГЛАЗ МОИХ!

Мортимер делает несколько шагов назад, моргая и сглатывая слюну, но не уходит. Ларс встает прямо передо мной.

— Это наш виски, и, если он пропал, тебе придется поставить на кон собственную бутылку, — жалуется он, — потому что половина этой бутылки теперь моя!

— Раз уж ты… — выпаливаю я, глядя ему прямо в глаза.

Он отвечает мне холодным пристальным взглядом:

— Ко мне это не имеет никакого отношения! Либо это твоя ошибка, либо ты играешь в какие-то игры!

— Никакие это не игры! — ору я ему в ответ, в то время как Мортимер весь трясется, а Милрой уже связался по телефону с копами и беспорядочно описывает им детали ограбления.

— Слушай, полицейские их выловят, — говорит Терри. — Наверняка кто-то сможет описать их машину. Пойдем в бар, посмотрим, что они скажут.

Хорошая мысль. Я поворачиваюсь к Мортимеру:

— МОРТИМЕР! НАЙДИ ЭТОТ ЧЕРТОВ СКОТЧ!

— Но… но ведь вы меня уволили…

— И уволю, — я бросаю на него сердитый взгляд, — но тогда я буду краток, жесток и хладнокровен, как криминалист, как и положено на прощальном интервью. Я выпотрошу тебя, выверну наружу все твои бесчисленные ошибки и огрехи, разбросаю их по всей комнате, чтобы ты смог на них налюбоваться, пока мысленно пытаешься заново собрать обломки своей жизни. Это будет похоже на место преступления, совершенного психопатом! А до тех пор, пока я не собрался с мыслями, чтобы это осуществить, ты по-прежнему отрабатываешь свои деньги, — объясняю я. — А теперь найди мой скотч!

— Рон, у меня встреча в городе, с застройщиками из Хаддингтона.

— ОТМЕНИ ЕЕ! ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ПЕРЕКЛЮЧАТЬСЯ НА ЧТО-НИБУДЬ, ПОКА Я НЕ ПОЛУЧУ НАЗАД СВОЙ СКОТЧ!

Я иду в уборную, встаю на колени и начинаю молить о чудесном спасении моей бутылки «Боукаллен тринити» и об аресте всех чокнутых, лживых и бездарных паразитов, которые причастны к потере второй бутылки этого прекрасного творения.

Господь Всемогущий, должен ли я теперь сделать вывод, что Ты не считаешь меня достойным хранителем «Боукаллен тринити»? Не был ли я слишком самовлюблен и тщеславен? Я просил только для себя, Господи. Я не просил Тебя помочь мне создать рабочие места для местных жителей или благоприятные условия для инвесторов из бизнес-сообщества. Одна, только одна эта крошечная просьба была для Рона. Не просил ли я слишком многого? Дай мне знак, Отец Небесный.

Когда я возвращаюсь, там уже маячит коп. Он говорит, что ублюдков поймали, но никакого виски у них нет.

— При них его не обнаружено. Они утверждают, что ничего об этом не знают.

— И что же вы, черт возьми, намерены делать?

— Будьте уверены, мы его уже ищем.

«Будьте уверены»! Я, сука, не собираюсь сидеть здесь сложа руки. Мне приходится собрать в кулак всю силу и терпение, которыми наградил меня Бог, чтобы промолчать. Мы садимся в кэб: Терри, брокер Милрой и я. Мне совсем не хочется выпускать Мортимера из вида, но я против того, чтобы эта жалкая тварь ехала вместе с нами.

В город мы едем в тяжелой тишине, которую первым нарушает Терри.

— Послушай, дружище, — говорит он, глядя на меня и Милроя в зеркало, — не хочу ни на кого показывать пальцем, это не в моем стиле, но что ты знаешь об этом придурке Мортимере?

— Все! Он один из старших сотрудников компании! Я знаю о нем в сто раз больше, чем о тебе, — кричу я на него, — а о тебе я знаю только, что ты чертов наркоторговец и порнограф!