- Ты перестала созваниваться с психологом, - произносит, глядя в глаза.

Я выдерживаю его взгляд и нервно сглатываю колючий комок, который застыл в горле. Интересно, когда-нибудь мне станет легче его видеть? Через год, два или десять? Сомневаюсь, что это станет возможным.

- Много времени занимает работа и обучение в вузе, - отвечаю спокойным тоном. – Но я перезвоню ей, как только сдам сессию.

Давид резко трогает с места и разгоняет автомобиль до максимальной скорости, заставляя меня вжаться от страха в сиденье.

- Только ответь, какого хрена ты приехала за братом?! Какого чёрта работаешь на него?!

Я понимаю, что эти хлесткие вопросы больше риторические, поэтому смиренно молчу и принимаю их один за другим.

- Я дал тебе недостаточно денег? – ещё раз бросает короткий взгляд в мою сторону, показывая сколько чертей пляшут в его бездонных глазах. -  Ты могла бы улететь в любой уголок мира, но поплелась в криминал, от которого я хотел уберечь тебя. Уберечь, понимаешь?

Мне ничего не остается, кроме как кивнуть, уже не обращая внимания на крупные капли слёз, стекающие по моему лицу. Ему не всё равно… Конечно же ему не всё равно…

- Думаешь я могу спокойно жить, зная, что за любую выходку брата тебя могут опять похитить? Блядь, да ты каждую ночь снишься мне, - произносит с раздражением. - В крови и молящая о помощи. Нихрена не получается расслабиться и не думать об этом.

Я медленно тяну к нему руку и мягко касаюсь плеча. В его теле чувствуется мощное напряжение и кипящая в венах злость. Я резко одергиваю руку и отшатываюсь. Кажется, если бы он мог сейчас бить, то одним только своим ударом отправил человека в нокаут.

Давид резко тормозит у подъезда и глушит двигатель. Не успела оглянуться, как мы приехали к моему дому… Дождь за окном мелко тарабанит по крыше и выходить из салона совсем не хочется.

- О чем ты мечтаешь, Катя? - спрашивает, тяжело вздохнув. - Чем хочешь заниматься?

- У меня нет целей в жизни, Давид, - вытираю рукавом куртки слёзы, оставляя на ней влажные следы. – Я просыпаюсь на автомате, иду на работу, занимаюсь учёбой, иногда встречаюсь с Сашей. Я так и не научилась жить. Научи…

Каждое слово выходит из меня с огромным трудом. Я отворачиваюсь к окну, по которому стекают капли дождя и думаю о том, что природа похоже плачет за компанию со мной.

Теплая ладонь Давида опускается на моё колено, проводит вверх и вниз по влажным джинсам. Пальцы слегка надавливают на кожу, расслабляя моё тело и лишний раз напоминая о том, что я всё ещё жива как женщина.

- Я не встречаюсь с тем парнем, - бросаю взгляд на Юсупова, замечая в его глазах расслабление и легкую насмешку.

Конечно же, он знал об этом. Он всё обо мне знал.

***

Не знаю, как мне вести себя дальше, ведь сам Юсупов не дает никаких поблажек. Смотрит настороженно и выжидающе. Пообещать ему, что уеду отсюда? Поклясться, что уволюсь из ресторана? Но я не могу этого сделать, потому что уже взяла на себя обязательства.

Просто сорваться с места, подвести коллектив и исчезнуть ничего не объяснив как-то безответственно. Да и куда я денусь? Я же рехнусь в одиночестве… В Краснодаре у меня есть лучшая подруга Саша и Даша, которая работает официанткой. В другом уголке мира у меня нет никого.

Обстановка в автомобиле накаляется. Наверное, мне нужно выйти на улицу и скрыться в квартире, но я понимаю, что не могу так просто отпустить Давида, не выяснив для чего он ко приехал. Отчитать за безалаберность? Неужели только поэтому?

Сидеть во влажной одежде неприятно несмотря на то, что в салоне работает обогрев.

- Поднимешься ко мне? – спрашиваю, напрягаясь всем телом.

Его рука по-прежнему лежит на моём колене. В том месте не просто тепло, горячо уже. Тело под синтепоновой курткой взмокло, а ноги хочется свести вместе, потому что я успела соскучиться по тем его ласкам, граничащим с грубостью.

- Поднимусь, - отвечает Давид.

Облегченный вздох вырывается из груди. Я с легкостью распахиваю дверцу автомобиля и выбираюсь на улицу как обычно забывая открыть зонт. Проливной дождь моментально заставляет увлажниться мои волосы и одежду, но мне абсолютно всё равно.

Мы молча поднимаемся на пятый этаж, так же молча проходим в квартиру. Хорошо, что сегодня утром я взяла себя в руки и кое-как убралась: в спальне застелена кровать, а на кухне вымыта посуда и блестит эмалированный чайник.

- Будешь кофе? – спрашиваю у Давида, повернувшись к нему спиной.

Чувствую на себе многозначительные взгляды, поэтому волнуюсь сильнее обычного. Мы так давно не были наедине, что я попросту отвыкла от его присутствия…

- Буду.

Чёрт, а на полках, как назло, только чай! Открываю одну за другой дверцу и наконец нахожу растворимый кофе. Его привезла Сашка на прошлой неделе, потому что, как и Давид, она терпеть не может чай.

- У тебя курить можно? – спрашивает Юсупов с легкой усмешкой.

С алеющими щеками поворачиваюсь к нему лицом и ставлю на стол фарфоровую пепельницу. Она осталась в этой квартире от прошлых владельцев.

Щёлкает зажигалка, Давид выпускает сизый дым в сторону открытого настежь окна. Несмотря на сырую погоду за окном, сейчас мне в буквальном смысле горячо и жарко.

- Я видела тебя ещё вчера, - признаюсь Юсупову. – Но струсила и сбежала из ресторана.

Не спрашиваю о том, продолжил ли он вечер с девушками, которых привел для него Женька. На эти вопросы я не готова услышать какой-либо ответ, потому что как сейчас мне хорошо и приятно. Мне нравится стоять, опираясь бедрами о кухонную столешницу и смотреть в пронзительные глаза Давида. Нравится, что бывший муж не отводит взгляд в сторону, а скользит по мне заинтересованно и голодно, а значит, что ещё не скоро уедет.

- Зря. Мы недолго с твоим братом посидели, - отвечает Юсупов.

- Не понимаю, что может связывать тебя с ним... - отворачиваюсь к плите, выключаю вскипевший чайник и разливаю кипяток по чашкам.

- Через два дня в городе состоится крупная сходка, - начинает Давид. - Надеюсь, тебе не нужно рассказывать, что это значит?

Отрицательно мотаю головой и поворачиваюсь к Юсупову с чашками наперевес. Мне удается не пролить ни капли.

Оставляю дымящийся напиток напротив Давида, отхожу в сторону и вновь занимаю то место, где стояла.

- После смерти Цуканова его место занял мой человек, - продолжает серьезным тоном. - Краснодарские ребята недовольны этим и требуют сменить кандидатуру.

- И Женя?

- Он в том числе, - кивает Давид, делая после этого глубокую затяжку.

- Они знают, что это ты… Цуканова?

Я так и не решаюсь произнести фразу вслух, но перед глазами неустанно начинают маячить картинки изувеченного мужчины на стуле.