Весной 1988 года британский бизнесмен Стюарт Харрис принимал участие в багдадской промышленной ярмарке. Харрис был торговым директором ноттингемской компании, которая изготавливала и продавала дорожно-строительные машины. Организатором ярмарки было иракское министерство транспорта. Как почти все европейцы и американцы, Харрис жил в отеле «Рашид» на улице Яфа. Этот отель был построен специально для иностранцев и находился под тщательным наблюдением иракской службы безопасности.

На третий день работы ярмарки Харрис, вернувшись в отель, обнаружил, что в его отсутствие под дверь кто-то просунул конверт, на котором был указан только номер его комнаты.

Внутри оказался единственный небольшой листок и второй самый обычный конверт, в каких отправляют письма авиапочтой. На втором конверте не было написано ни слова, а на листке по-английски печатными буквами было выведено:

ПО ВОЗВРАЩЕНИИ В ЛОНДОН ПЕРЕДАЙТЕ ЭТОТ ПАКЕТ В НЕРАСПЕЧАТАННОМ ВИДЕ В ИЗРАИЛЬСКОЕ ПОСОЛЬСТВО.

Больше никаких пояснений нигде не было. Стюарт Харрис насмерть перепугался. Он хорошо представлял себе, что такое Ирак и его кошмарная секретная полиция. Что бы ни было в том конверте, этого вполне достаточно, чтобы его арестовали, пытали, даже убили.

К чести Харриса, он сохранил спокойствие и способность здраво рассуждать. Почему, например, письмо подбросили именно ему? В Багдаде было несколько десятков британских бизнесменов. Так почему же выбор пал именно на Стюарта Харриса? Не могли же иракцы знать, что по происхождению он еврей, что его отец, Самюэль Горовиц, эмигрировал в Англию в 1935 году из Германии?

Харрис так никогда и не узнал, что двумя днями раньше в ресторане ярмарки его имя упоминалось в беседе двух сотрудников иракского Министерства транспорта. Один из них рассказывал другому о своей поездке на ноттингемские заводы в августе прошлого года; тогда Харрис радушно принимал его первые два дня, потом исчез и снова появился лишь через день. Иракский гость поинтересовался, не заболел ли его хозяин. В ответ английский коллега Харриса лишь рассмеялся и объяснил, что тот взял выходной на йом кипур.

Иракские чиновники тут же забыли о своем разговоре, но сидевший за соседним столиком другой иракец все слышал и счел необходимым доложить своему начальнику. Тот вроде бы не обратил внимания на рапорт подчиненного, но чуть позже задумался и просмотрел имевшиеся у него сведения о мистере Стюарте Харрисе из Ноттингема, в частности, узнал номер его комнаты в отеле «Рашид».

Харрис стал думать, что же ему делать. Предположим, рассуждал он, анонимный отправитель письма каким-то образом узнал, что он – еврей. Даже в этом случае он никак не мог знать другого. Благодаря совершенно случайному стечению обстоятельств письмо попало не просто к еврею, а к сайану.

Израильский институт разведки и специальных операций был создан в 1951 году по приказу самого Бен-Гуриона. Вне стен института его обычно называли «Моссад», что на иврите и значит «институт», но сотрудники Моссада, говоря о своей штаб-квартире, всегда ограничивались безликим словом «офис». По сравнению с другими ведущими разведывательными управлениями мира Моссад – совсем крохотная организация, особенно если судить по численности штатных сотрудников. В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли (штат Вирджиния) работают около двадцати пяти тысяч специалистов; в это число не входят работники многочисленных филиалов. В период расцвета КГБ в его Первом главном управлении, выполнявшем примерно те же функции, что и ЦРУ или Моссад, числилось около пятнадцати тысяч оперативных работников, в том числе не менее трех тысяч – в штаб-квартире управления в Ясеневе.

Моссад в любое время насчитывал от 1200 до 1500 постоянных сотрудников и меньше сорока руководителей оперативных групп.

Тот факт, что Моссаду все же удавалось существовать с ничтожным числом сотрудников и на тощем бюджете и не просто существовать, а приносить весомые плоды, объясняется двумя причинами. Одна из них заключается в умении Моссада при необходимости проникать в любые еврейские общины – чудом сохранившиеся чуть ли не во всех странах мира удивительные сообщества, которые сконцентрировали в себе поразительно талантливый и трудолюбивый народ, обычно говорящий на языке той страны, где находится община.

Другая причина успехов Моссада кроется в наличии сайанима – международной сети помощников; на иврите слово «сайан» и означает «помощник». Сайанами могут быть только чистокровные евреи. Сохраняя лояльность по отношению к той стране, гражданами которой они являются, сайаны в то же время испытывают симпатии и к государству Израиль.

Только в Лондоне насчитывается около двух тысяч сайанов, а по всей Великобритании их рассеяно еще тысяч пять. В США сайанов раз в десять больше. Они никогда не принимают непосредственного участия в операциях, а лишь оказывают те или иные услуги. Сайан всегда должен быть уверен, что операция, осуществлению которой он помогает, не направлена против той страны, где он родился или живет. Преданность Израилю не должна вступать в противоречие с патриотизмом гражданина другой страны. Как бы то ни было, благодаря помощи сайанов расходы на проведение операций удается заметно снизить – иногда на порядок.

Предположим, что в Лондон прибывает оперативная группа Моссада с заданием осуществить акцию против подпольной палестинской организации. Группе нужен автомобиль. Тогда сайана, занимающегося торговлей автомобилями, просят оставить в определенном месте подержанный автомобиль с настоящим номерным знаком, а ключи от него положить под коврик. По окончании операции автомобиль возвращают владельцу. Сайан никогда не узнает, для чего потребовался этот автомобиль, а в его отчетах будет указано, что машину отдали на время потенциальному покупателю.

Если той же группе Моссада потребуется надежная «крыша», то сайан, имеющий в своем распоряжении недвижимость, сдаст в аренду пустующий магазин, в то время как другой сайан, связанный с кондитерской фабрикой, привезет в магазин конфеты и шоколад. Если Моссаду понадобится тайник для передачи информации, то сайан, торгующий недвижимостью, подыщет пустующий офис.

Однажды Стюарт Харрис проводил отпуск на израильском курорте Эйлат. Как-то раз в баре он разговорился с приятным молодым израильтянином, в совершенстве владевшим английским языком. На следующий день израильтянин привел своего друга, мужчину средних лет, который незаметно выведал у Харриса, какие чувства тот питает по отношению к государству Израиль. К концу отпуска Харрис согласился, что если когда-нибудь он сможет чем-нибудь помочь…

Отпуск закончился, и Харрис уехал домой, где, как ему и было рекомендовано, вел такой же образ жизни, что и до поездки в Израиль. Два года он напрасно ждал какого-то особого задания; за все это время к нему лишь изредка заходил дружески поболтать один и тот же гость. Каца, выполняющий обязанности резидента, должен регулярно заниматься и такой скучной работой, как проверять готовность сайанов.

И вот теперь сайан Стюарт Харрис сидел в своем номере багдадского отеля и гадал, что ему следует предпринять. Его все больше охватывала паника. Письмо вполне могло быть провокацией: тогда его задержат в аэропорту при попытке вывезти тайком секретную информацию. А что, если подбросить конверт в багаж другому англичанину? Нет, на такое Харрис был просто не способен. Да и как потом получить письмо в Лондоне?