капитан, блядь, очевидность. Думаю, твоя реакция уже дала мне этот ответ, — говорю я, закатывая глаза.

Его смех затихает так же быстро, как и начался, оставляя на лице выражение серьезности. Я понимаю, что что-то не так, когда его взгляд обегает комнату, глядя куда угодно, только не на меня.

— Но…? — спрашиваю я, и его глаза наконец встречаются с моими. Он тяжело вздыхает и наливает еще кофе в новую чашку. Очевидно, что он не был фанатом "единорога", но на том, который он вытащил, внизу напечатано "Пошел ты".

— Надеюсь, ты собираешься помыть посуду, — заявляю я, приподнимая бровь.

— У тебя ведь есть посудомоечная машина, не так ли? — огрызается он в ответ с ухмылкой, и я закатываю глаза в третий раз.

— Возвращаемся к разговору, — говорю я, не желая сбиваться с пути.

— Да, извини. Когда Вероника была здесь, было упомянуто, что ее прислал сюда ее любовник. Что-то в том, что он думает, что у тебя есть необходимые качества, чтобы стоять рядом с новым движением. Может, ты и не наследница, Луна, но они явно хотят, чтобы ты была на их стороне.

Сделав глоток кофе, он обдумывает свои слова, пока я потягиваюсь, терпеливо ожидая, когда он продолжит. Поднимая руки над головой, я сплетаю пальцы вместе и попеременно растягиваюсь влево и вправо. В верхней части спины напрягается мышца, снимая часть напряжения.

— Когда мы учились в старших классах, Вероника и Тотем были чем-то особенным. В Физерстоуне существует множество браков по договоренности, но обычно не нужно было брать на себя такие обязательства, пока не исполнится двадцать один год. Хотя к тому времени, как мы прибыли в Академию, твоя мать всегда думала, что солнце светит из его задницы. Все время ходила за ним по пятам, как потерявшийся щенок.

Вау. Она явно безумнее, чем я думала.

— Нам нужно лучше проследить за ней, нам нужно знать наверняка, — говорю я решительно, вероятно, потому, что мне действительно хотелось бы пустить ей пулю в лоб прямо сейчас, после ее маленькой тирады. Я не могу удержаться и в отчаянии хлопаю ладонью по столешнице.

— Пока она была здесь, я попросил Маверика установить устройство на ее машину. Посмотрим, как далеко это нас заведет, — бормочет он. Надеюсь, достаточно далеко, чтобы выследить эту сучку. Попытка получить более полную картину того, на что была похожа моя жизнь без моей реальной памяти, оказывается трудной, но кое-что приходит на ум.

— Она была связана со смертью отца? — шепчу я, быстро моргая, чтобы сдержать слезы. Это не мешает моему сердцу бешено биться в груди, а рукам сильно потеть. Я тру их о штаны, сосредоточившись на движении, в отличие от того факта, что моя душа боится ответа. Он отвечает не сразу, поскольку тоже пытается контролировать свои эмоции.

— В то время происходило много всего. Именно тогда было решено, что если с одним из нас что-нибудь случится, другой побежит с тобой. Мария знала и помогла отвлечь внимание, чтобы мы, — он жестом указывает между нами, — могли сбежать. — Он делает глубокий вдох, заставляя меня откинуться на спинку стула, когда он, наконец, снова садится напротив меня.

— Расскажи мне еще, — бормочу я.

— В тот день я возвращался домой из рабочей поездки. — он качает головой, злясь на себя, прежде чем встретиться со мной взглядом. — Я был в отъезде, выполняя задание для Фезерстоуна. Мы всегда следили за тем, чтобы не соглашаться на работу, которая дублировала друг друга. Возможно, нам было всего двадцать четыре года, когда ты появилась в нашей жизни, но мы так сильно любили тебя. Ты была и остаешься нашим приоритетом номер один.

Мягкая улыбка украшает его губы, и я не могу не улыбнуться в ответ, что, кажется, достаточно успокаивает его, чтобы продолжать. Мое сердце радуется, зная, что я никогда по-настоящему не была одинокой, а с самыми замечательными родителями за спиной.

— Мне удалось вернуться на день раньше, чем планировалось, потому что это был тридцатый день рождения Брайса, и я хотел сделать сюрприз вам обоим. — слабый огонек, который был в его глазах, мгновенно тускнеет, когда воспоминание прокручивается в его голове. — Я шел по подъездной дорожке, и входная дверь была открыта, что было странно. Твой отец был безумно помешан на безопасности, хуже меня, если ты можешь поверить.

Я протягиваю ему руку, предлагая свою поддержку, как он сделал это со мной ранее. Может, я и не помню тот день, и часть меня никогда не захочет помнить, но я чувствую его боль.

— Все в порядке, папс. Если это слишком, мы можем пока оставить это.

— Папс, да? — он ухмыляется моему выбору слов, и это на минуту вытаскивает его из воспоминаний.

— Да, я думаю, мне, возможно, придется поразмышлять над вариантами, потому что папа просто сейчас у меня немного укладывается в голове. — он кивает, и тот факт, что я признаю его роль в моей жизни, должно быть, подстегивает его.

— Когда я вошел, Луна, ты свернулась клубочком в саду за домом, а твоего отца не было. Я не буду вдаваться ни во что другое, потому что это не имеет значения, но телефон Вероники был в прихожей. Как будто она случайно уронила его и не смогла вернуться за ним.

Тела моего отца там не было? Почему мы не пошли его искать? Почему мы убежали? Все эти вопросы вертятся у меня в голове, но я не могу переварить ни один из них, чтобы задать ему. Я опускаю голову на руки, пытаясь сохранить контроль над своим разумом. Я чувствую, как рука Рафа мягко обхватывает мое запястье, успокаивая.

— Дорогая, я пообещал любви всей моей жизни, что, если что-нибудь случится, я защищу тебя, а Мария будет искать его. Я же говорил тебе, приоритетом номер один всегда была ты. Мы знали это, и я остаюсь при своем решении. У твоего отца было установлено много систем видеонаблюдения вокруг дома, и мы смогли восстановить некоторые из них. Этого просто было недостаточно для полной картины.

Откидываясь на спинку стула, я провожу рукой по лицу. Думаю, я на пределе своих возможностей.

— Я достигла предела, — бормочу я достаточно громко, чтобы он услышал меня, и он кивает в ответ. — Я имею в виду, что для меня признание этого — прогресс, верно? — говорю я, позволяя ему увидеть боль в моих глазах, когда я теряю контроль над своими эмоциями.

— Все, что тебе нужно. Нам нужно спланировать, подготовить и контролировать все, что связано с Вероникой. Кто бы ни отправил