Обломок лезвия притянул к себе зазубренный меч. Их края соприкоснулись и слились, и теперь из разлома торчал целый сверкающий клинок.

– ИСЧИС… – произнес Ула’ар.

Доносящаяся из разлома Песня гептакиклоса сменилась какофонией криков, птичьих воплей и шороха хлопающих крыльев.

Я шагнул к королю.

– Нет! – заорал я. – Делай все, что угодно, только не вынимай меч!

Ула’ар с силой дернул за рукоять. С громким «шшшших» он легко вышел из земли.

КЕ-Е-ЕА-А-А-АГХ!

Я узнал крик грифона. Как я надеялся, что больше никогда его не услышу! В нос ударила прогорклая вонь, когда он в потоке горячего воздуха пронесся над моей головой. Я пригнулся, закрыл голову руками и услышал паническое хрюканье пробежавшего мимо вромаски, спешащего под защиту лабиринта.

Земля затряслась, сбив меня с ног. Рядом проползла змея с головой крысы с огромными клыками, когтистый паук заполз мне на голову и, взмахнув крыльями, взлетел.

– Фу-у-у! Фу! Фу! Фу! – визжала Элоиза.

Сквозь мешанину из тумана и летающих существ я разглядел ее, борющуюся на земле с чем-то темным, маленьким и пушистым. С визгом отпрыгнув, оно выплюнуло вертикально вверх желтоватый сгусток.

Виззет! Мы успели немало настрадаться от этих гадких созданий.

Касс уже оттаскивал сестру в безопасное место. Но виззету не было дела до них обоих. Он прыгнул, развернулся и присоединился к двум своим собратьям, которые уже лезли вверх по стене кальдеры.

Я вжался животом в землю. По затылку скользнули чьи-то крылья.

Эли! Где Эли?

В пыльном облаке, поднятом обрушившейся частью стены, темнели знакомые силуэты Марко и Касса. Нирвана пыталась защитить тело Фидла от камней, комков земли и обезумевших чудовищ. Остальные повстанцы разбежались кто куда в поисках укрытия. Все были живы.

В центре всего этого хаоса стоял король Ула’ар. Размахивая мечом, он отбивался от атак странного создания с кожистыми, как у летучей мыши, крыльями и с человеческой головой. В секунду чудовище легло двумя разрубленными подергивающимися половинками на землю.

Король двинулся назад к разлому. Борясь с тошнотой, я пошел за ним мимо капающих слюной диких монстров. Края трещины дрожали, Песню гептакиклоса заглушал рокот земли. Было ясно, что расщелина вот-вот откроется. И когда это случится, барьер, что существует между Атлантидой и современным миром, разлетится вдребезги. Время и пространство сольются, и кто знает, что станет с миром тогда?

– Видишь, что ты наделал? – закричал я. – Сунь его на место!

Король завис над разломом, и в этот момент к нему метнулась какая-то тень.

Эли.

Король пошатнулся. Меч отбросило в сторону.

– Хватай его, Джек! – заорала она. – Он хочет туда! Хватай меч и заткни разлом, пока он не ушел!

– Что? – обомлел я.

– Он сказал мне «Нет места лучше дома»! Он пытается вернуться туда через разлом! Вот что он хочет!

Я бросился к мечу. Ула’ар схватил Эли за руку. Та с силой наступила ему на ногу в сандалии. Король взревел от боли.

Эли попыталась вывернуться, но Ула’ар держал крепко. Их силуэты засветились серебристо-голубым. Он потащил ее за собой к разлому. Глаза у Эли стали как блюдца, рот распахнулся в крике. Она смотрела прямо на меня.

– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! – во все легкие заорал я.

Раздавшийся взрыв повалил меня на спину и ослепил. Пока я с трудом поднимался, зрение успело вернуться.

– Эли-и-и! – закричал я.

Но она и Ула’ар исчезли.

У меня подкосились ноги, и я упал. Я даже не замечал бурлящего вокруг меня потока из отвратительных созданий. Земля содрогнулась… Затем еще раз. Устоять даже на коленях было тяжело.

Я подполз к гептакиклосу, скользя пальцами по чему-то скользкому и пушистому. Из разлома прямо в небо бил мощный луч света, точно наружу собиралось прорваться целое солнце.

– ЭЛИ-И-И-И-И! – закричал я опять.

– Брат Джек, что ты делаешь?

– Она исчезла, – сказал я.

– Чувак, нам нужно закрыть разлом! – Он меня не слушал. – Где меч?

Он не понимал. Он понятия не имел, что только что произошло.

– Он у меня!

Ему ответил Касс. Я видел, как он бежит к нам, держа в руке меч, с кончика которого свисал какой-то растерянный грызун.

Вместе они с Марко занесли меч над разломом. С душераздирающим треском края щели удлинились дюймов на восемь или около того. А может, на целый фут. Из разлома показалось нечто зелено-черное, монстр, которого я еще никогда не видел. Его голова перетекала и менялась: глаза превращались в рты, а те сменялись черными желатиновыми выемками.

Я ринулся к ним.

– Не делайте этого!

– Не делать что? – спросил Марко.

– Не закрывайте разлом!

Я потянулся к мечу, но Марко оттолкнул меня и всадил лезвие в пульсирующую макушку монстра. От его вопля земля вокруг нас задрожала. Когда я кое-как поднялся, вокруг гептакиклоса начал собираться туман. Его усики, точно всасываемые гигантским пылесосом, начали втягиваться назад в трещину. Земля заходила ходуном. Монстр исчез, но меч оставался на месте.

С коротким хрустом края трещины закрылись, накрепко зажав лезвие.

– НЕ-Е-ЕТ! – взревел я.

Песня оглушала. Луч света исчез, но сияние, источаемое самим гептакиклосом, практически ослепляло. Вскоре оно потухло, а древний алтарь стал выглядеть как новенький.

Я ухватился за рукоять, но Марко сжал мое запястье.

– Да что на тебя нашло, Джек? – возмутился он.

– Эли исчезла! – закричал я. – Он забрал ее с собой!

Касс и Марко побледнели. Марко разжал пальцы.

Мне было плевать, что случится, если разлом вновь откроется и какие новые монстры полезут из него. Мы не могли ее бросить.

Но когда я взялся за меч, земля под ногами вдруг задрожала. Руки соскользнули с рукояти, а ноги подкосились.

Мы все повалились на землю. Торквин при этом поднял немало пыли.

– Землетрясение? – пробормотал он.

Кто-то схватил меня за руки. Нас окружили повстанцы. Лицо Нирваны было белым как мел.

– Джек, нельзя опять открывать трещину, – сказала она. – Это не землетрясение.

– А что тогда? – спросил Марко.

Рядом с нами рухнула сосна, росшая на вершине вулкана.

– Кое-что намного хуже! – ответила Нирвана. – Бежим отсюда, пока здесь все не обрушилось!