— Я тебя научу, только не драться, а обороняться, — сказала серьезно Лиза. — Но сначала съездим в больницу. От уколов нам все равно не отвер…

— Что здесь происходит?

Лиза вздрогнула на полуслове и оглянулась на хорошо знакомый ей голос. На пороге стоял Морозов.

Прошла еще неделя. Бурная, насыщенная до предела. Лиза не заметила, как она пролетела. Но если б также незаметно ушли, растаяли, растворились ее тревоги. Их, отнюдь не уменьшилось, но одно было в радость. Происшествие с Зоиными деньгами изменило положение Лизы в лучшую сторону. Зоя души в ней не чаяла. Катю освободили от занятий в школе, и она теперь целыми днями пропадала в детской. Неожиданно у них нашлось много общих тем для разговоров.

Девочка, казалось, с облегчением воспринимала то, что между ними исчезло напряжение, старалась всячески помочь Лизе, да и к брату стала относиться значительно теплее, много играла с ним, помогала его купать, и с нетерпением ждала того момента, когда врач позволит снять повязку. Лыжную трассу за домом проложили без их участия. Постарались охранники в благодарность за то, что Катя и Лиза заступились за Костю, не позволив Морозову уволить его.

Правда, до лыж дело пока не дошло. Рука еще плохо слушалась Лизу, а Катя не могла наступить на поврежденную ногу. Но они мечтали, что когда-нибудь встанут на лыжи. До конца зимы было еще далеко, и снега в этом году тоже выпало больше, чем достаточно.

Виталий теперь ночевал дома. И старался поспевать к ужину. Правда, вечером снова уезжал на завод, но поздно ночью возвращался. Теперь они встречались чаще. Морозов продолжал вести себя скованно, и разговаривал с ней почти официально и старательно не смотрел в глаза, даже когда благодарил ее за Катю. Конечно, он очень испугался за дочь, когда увидел рядом с ней врача, и кровь на полу. Потребовал объяснений, и пришел в ярость, узнав, что его дочь искусала собака соседей. Конечно, он переволновался, накричал на Костю, и весь вечер провел с Катей в ее комнате. Неизвестно, о чем он разговаривал с дочерью, но после этого постучался в детскую, очень быстро отбарабанил слова благодарности и вежливо справился, болит ли у Лизы рука.

— Сейчас не болит, — в том же тоне ответила Лиза. — Кате досталось гораздо больше. Жаль, что я не успела!

— Я пристрелю эту собаку! — процедил сквозь зубы Виталий. — Я это так не оставлю!

— Собаке тоже досталось, — заметила Лиза. — Надо разобраться с мальчишкой! Тринадцать всего, а уже большой негодяй.

— Это само собой! — согласился Виталий и бросил взгляд на часы. — Извините, мне надо позвонить. Встретимся за ужином.

Но за ужином они перекинулись парой слов, не больше. Теща не сводила с них глаз, возможно, о чем-то догадывалась, но, скорее всего, боялась, что между ними теперь завяжутся более теплые отношения. Старуха не знала, что ее опасения напрасны. Виталий был в смятении, когда пришел в детскую, но это его не оправдывало. Впервые за долгое время они встретились с глазу на глаз, и он не счел нужным хотя бы намекнуть, что вспоминает о том, что случилось полмесяца назад. Он не нашел даже пары теплых слов, которые говорят в подобных случаях. Втайне, полагаясь на его порядочность, Лиза, ждала их, но не дождалась. Она сумела скрыть обиду и не подала виду, что это имеет для нее какое-то значение. Но после ухода Виталия некоторое время стояла, тупо уставившись в одну точку. Все может простить женщина: унижение, измену, дурной поступок, так уж она устроена, кроме одного, что ею пренебрегли в угоду общественному мнению.

Зоя, которая умела добывать любую информацию, на следующий день рассказывала, что у хозяина состоялся крупный разговор с Раисой Павловной, после которого она тут же отправила Ванечку к бабушке, а вскоре сама убралась по путевке в Арабские Эмираты.

Зоя по этому случаю злорадствовала, дескать, не помогли гадалки бедняге. Спустила деньги в трубу, осталось уповать, что на время отпуска польститься на нее какой-нибудь аравиец. И Раиса Павловна успокоит расшатанные нервы бурным романом в жарких объятиях местного плейбоя.

Сегодня Катя первый день, как пошла в школу, но после обеда Лиза должна была проходить очередное обследование у психиатра. И они сговорились, что Лиза после приема у врача зайдет за девочкой в школу, чтобы пройтись по магазинам. Виталий выделил им свою машину. Вячеслав должен был забрать их в пять часов, поэтому у них оставалось добрых два часа, чтобы провести их в собственное удовольствие. Зинаида Тимофеевна долго ворчала и с большой неохотой осталась с Сашей. Нельзя сказать, что она не любила внука. Но косвенно он являлся виновником гибели ее дочери, и появления в доме ненавистной ей женщины. И часть своей неприязни к Лизе она невольно переносила на Сашу.

Но даже вездесущая Зоя не ведала о том разговоре, который состоялся между Зинаидой Тимофеевной и зятем на следующее утро после инцидента. Зинаида Тимофеевна пошла ва-банк и заявила Виталию, что ни дня не останется в его доме, если он не укажет Лизе на дверь. Она привела, на ее взгляд, очень веские доводы, почему Лиза должна немедленно покинуть их семью: приручение Кати, дружба с Зоей и охранниками — все это казалось ей очень подозрительным. И если учесть Лизино прошлое, то от нее можно ожидать в будущем только гадости и еще большие неприятности. И где гарантия, что история с Зоиными деньгами не повторится?

— Причем тут Зоины деньги? — до сих пор зять слушал ее молча. Пока Зинаида Тимофеевна не упомянула про деньги. В этот момент лицо его вспыхнуло, а глаза стали злыми. — Лиза не имеет к ним никакого отношения. Их украл мальчишка. Мерзавец, который натравил на Катю собаку. По его милости она чуть не стала инвалидом. Лиза не только спасла вашу внучку, но и сама пострадала. Вы очень быстро забыли об этом. И все еще пытаетесь внушить мне, что эта женщина — исчадие ада! Но, как мне кажется, корень зла не в ней, он в вас, Зинаида Тимофеевна! Именно вы вносите разлад в нашу семью. Да-да, я не оговорился! Я считаю, что Лиза очень много сделала для моих детей, и я не вправе выгонять ее из дома. Катя оказалась умнее, и первой, в отличие от вас, поняла, что Лиза — совсем не чудовище.

— Ну, так целуйся с ней, со своей Лизой! — выкрикнула Зоя Тимофеевна. — Я знала, что этим дело закончится! Но я не позволю, чтобы ты на глазах детей заводил шашни с этой развратной девкой. Она спит и видит, как бы поскорее захомутать тебя. Я что слепая? Не понимаю, что она специально носит эти джинсы в обтяжку, футболки в облипку? Слава Богу, я многое повидала в своей жизни. И такие фокусы со мной не пройдут! Я добьюсь, чтобы она уехала отсюда, пока ты окончательно не свихнулся!

— Вы забываете, что здесь я — хозяин! — перебил ее Виталий. Глаза его сузились. Едва сдерживаясь, чтобы не взорваться, он произнес медленно, чеканя каждое слово: — Скорее вы уберетесь отсюда! Если вы не прекратите плести интриги, то самым ближайшим рейсом я отправлю вас в Москву. Там не слишком далеко от Саратова. Надеюсь, вы поняли, что тогда вы здесь никогда не появитесь. Хватит с меня душераздирающих сцен и скандалов! Ваши истерики у меня вот уже где! — Он похлопал себя по затылку. — Выбирайте, или я завтра выдворю вас к чертовой матери, или вы перестанете раз и навсегда допекать меня своими прогнозами и сплетнями насчет Лизы. Я не хуже вас разбираюсь в людях и беспокоюсь о своих детях ничуть не меньше!