Однако умственная пища, как ни крути, плохо заменяла харчи. Ловя моменты затишья, доктора вырывались из своей тюрьмы на лед. Они пробивали полынью и забрасывали удочку. Но затишье длилось недолго. Приходилось снова прятаться в теплый дом.

Валттери и Альберт Валерьянович заметно похудели, на лицах у обоих стали выступать острые скулы, глаза «провалились». Бушлаты болтались на мужчинах, как на вешалках, и стали чрезвычайно тяжелыми. Кожаные вещи – ремни, голенища сапог были съедены. Доктора пытались делать из деревянных опилок муку, но ничего из этого не вышло.

– Почему мы не коровы и не термиты, – сетовал Валттери.

Они держались на водорослях – собрали из лунки пахнущую тиной зеленую массу, варили, пили отвар…

– Водоросли – это пища будущего, – говорил военфельдшер РККА, – в них очень много полезных вещей.

– Да, но они чрезвычайно малопитательные, – с досадой качал головой финский корабельный врач.

– Это в Балтике, а вот в тропиках – совсем другое дело.

– Вы хотите превратить людей в дюгоней? – пытался шутить Валттери.

И только к концу февраля в воздухе пахнуло весной. Небо опять стало ясным.

* * *

С утра Шпильковский сидел с удочкой и самодельными донками. На берегу уже серебрились две маленькие рыбешки. Военфельдшер предвкушал, что на обед будет отличная уха.

И вдруг его взгляд привлекла темная точка на белом фоне снега, покрывающего прибрежный лед. Она неумолимо приближалась.

Альберт Валерьянович приложил ладонь козырьком. В лучах солнца вспыхнули острые блики. Темная точка постепенно превратилась в фантастическое насекомое. До слуха Шпильковского донесся нарастающий рокот.

«Мотосани!» – сообразил он.

На самом деле это был грузовой винтовой снегоход, а на нем – отряд вооруженных людей. У Альберта Валерьяновича бешено заколотилось сердце. Штыки, карабины за спинами людей, впереди офицер, отдающий команды, – все очень напоминало ему расстрельную команду. Невообразимый ужас объял военфельдшера. А вдруг Данила все выложил, и теперь военные приехали за ним и Брониславом. Ведь беглецы – соучастники преступлений.

Шпильковский схватил снасти, сунул рыбешек в карман бушлата и побежал прятаться за ближайшие скалы.

Мотосани остановились возле берега бухты. На остров выскочил десяток солдат. Они поснимали с плеч карабины и, крадучись, прячась за естественные укрытия острова, направились к дому. Еще издали они увидели, что это жилище обитаемое – из трубы валил густой черный дым.

За пару минут дом был полностью окружен. Пригнувшись, офицер шагнул к двери и грохнул в доски рукояткой пистолета.

– Именем Финской Республики, откройте! – четко произнес офицер.

Дверь открылась. На пороге стоял Валттери и широко улыбался. По морскому бушлату и видневшейся из-под него формы финского подводника офицер понял, что нашел именно того, кого и искал.

– Экипаж «Саукко»? – спросил он.

– Да. Военврач подводной лодки «Саукко» Валттери Руоколайнен.

– Слава богу! – вздохнул офицер.

– Что с остальными? – выпалил корабельный врач.

– Подлодка доставлена в Турку транспортом «Лапландия». Капитан и еще шесть человек спасены.

– А второй плот?

– Ищем. Пока никаких сведений. Мы думали, что они здесь. Кроме вас на острове еще кто-нибудь есть?

– Да, только один человек. Подобранный нашей лодкой пассажир. Он смотритель маяка. На сейнере «Попугай» следовал на Большую землю.

– Сейнер «Попугай»? – нахмурился офицер.

– Теперь это мой друг, – сказал Валттери.

– И где этот ваш друг, не подскажете?

– Пошел рыбу ловить. У нас закончились продукты. Вы должны были его встретить на льду возле берега.

– Возле берега? Эй, Петтери! – крикнул офицер одному из солдат. – На льду возле берега вы никого не заметили? Может, я что-то пропустил?

– Никого не видели, господин лейтенант, – отозвался Петтери.

– Мы пойдем, посмотрим.

– Погодите, я с вами, – сказал подводник.

Офицер вместе с Валттери вышли из дома и направились к замерзшему берегу моря. Они быстро нашли свежую полынью.

– Вот это наше место рыбалки, – сказал Валттери.

– Вижу, – кивнул офицер.

– Не мог же он упасть в воду, – в тревоге воскликнул корабельный врач.

– Успокойтесь. Он был здесь меньше часа назад. Вот его следы, – показал вниз офицер. – Я иду вперед, трое за мной. Петтери, тебе и остальным прочесать остров.

Несколько солдат бросились к прибрежным скалам. Офицер с пистолетом в руке пошел по следам, оставленным Шпильковским.

На небе не было ни облачка. Прозрачный воздух обеспечивал великолепную видимость. Финские солдаты рассчитывали потратить немного времени на поиски внезапно пропавшего «смотрителя маяка».

– Быстро же он побежал. Наверное, увидел, что мы прибываем, и бросился наутек, – сказал офицер. – Явно чего-то испугался.

– Вот еще. Чего это ему вас бояться? – проворчал Валттери.

– Этого я не знаю. Может быть, вы знаете?

– Я не знаю.

– А он вам не показался странным?

– Нет. Не страннее других русских.

– Так, значит, он русский?

– Да, он остался в Финляндии после падения Российской империи. Я же говорил, что он служил смотрителем маяка на острове Лагскар.

– Ладно, разберемся.

* * *

Альберт Валерьянович, задыхаясь, бежал вдоль берега на противоположный конец острова.

Теперь план Бронислава казался ему единственным выходом. Только Шпильковский его немного усовершенствовал. Он прекрасно понимал, что сейчас идти по льду на север, где есть другие острова, бесполезно. На мотосанях его быстро догонят. Теперь ему надо было укрыться в скалах и надеяться на то, что его не найдут хотя бы до темноты. А там он что-нибудь придумает. Запутает следы, или ветер с моря их заметет. Проверить все расщелины, все трещины в скалах, что разбросаны вдоль изрезанной береговой линии острова, – дело довольно трудоемкое. Потом, когда солдаты уйдут, он вернется в сезонный домик. Наловит и насушит рыбы, наберет воды и тогда решит, что делать дальше. Или переждет войну на острове, или попытается добраться до Швеции. Шведы его точно вернут домой – отвезут в посольство. Главное, что Альберт Валерьянович знал: справедливость на его стороне, ведь его руки не были испачканы кровью. Его преступление только в том, что он хотел вернуться домой.

* * *

– Помогите! – закричал Петтери.