— Хватит! — сказал кто-то невидимый. — С нее достаточно!

На этот раз мартини подействовало гораздо быстрее, и вновь замелькали фантастические картинки, не оставляющие следов в сознании. Пришла в себя уже после полудня. По-прежнему лежала на широкой двуспальной кровати. На полу в беспорядке валялась ее одежда. Голова гудела и была словно налита свинцом, ее еле удерживала шея. С трудом оделась. Низ живота горел огнем. Прошла по квартире, но никого из вчерашних знакомых не обнаружила. Несколько парочек лежали, обнявшись, но Снежаны, Клопа, злого парня не было.

Вышла из квартиры, доехала на метро до станции «Университет» и почувствовала сильную тошноту, так что еле сдержала рвоту, поднимаясь по длинному эскалатору. Долго сидела на лавочке в Ботаническом саду, приходила в себя, лишь потом смогла продолжить путь домой.

На свое счастье, она не встретила Петровну, так что ей не пришлось отвечать на вопрос, где она провела эту ночь.

На следующий день на занятиях Снежана вела себя как обычно. Еле дождавшись перерыва, Галя отвела ее в сторону.

— Как это называется? Ты куда меня привела?

— Ты сама захотела пойти. Я тебя предупреждала, что надо держать ушки на макушке. Сама слышала, что я интересовалась качеством мартини.

— Но ведь он сказал, что в нем ничего нет.

— У тебя была возможность в этом убедиться… Ты что, не почувствовала постороннего привкуса?

— Я его никогда не пила. Мне оно показалось очень вкусным.

— Вот и пеняй на себя.

— Но ведь ты там тоже была, почему ты не защитила меня? Ты ведь моя подруга!

— Каждый спасает свою шкуру, как может. Мне надо было думать о своей.

— Ты пойдешь свидетелем? Я хочу заявить на них в милицию!

— Нет, конечно. Тебе тоже не советую. Ты знаешь, кто их папеньки и маменьки?

— Нет. Расскажи.

— Я не самоубийца. Прошу тебя, воздержись от опрометчивого шага, иначе очень сильно пожалеешь. Мне тоже перепадет…

— Хорошо, как говорил твой знакомый — проехали. Интересно, кто он — тот парень в белой рубашке? Чего он от тебя хотел?

— Ты… идиотка! Не понимаешь, во что ввязываешься. Хочешь себя погубить и меня! Надо быть дурой, чтобы… Я тоже хороша! Отстань от меня, но запомни: малейший звук с твоих губ — и тебе не жить! И мне тоже! Какая я дура, дура! — С этими словами она ушла.

На следующей паре она пересела за другой стол и больше не обращала на Галю ни малейшего внимания. Так Галя лишилась единственной подруги, а больше в университете ей ни с кем не удалось сблизиться.

«Большой город подобен джунглям. Притягивает своей красотой и может погубить зазевавшихся, потерявших осторожность. Враждебный для чужих и ласковая гавань для своих. Вывод — надо только научиться жить в нем!» — решила она.

Через две недели у Гали случилась задержка месячных. Экспресс-метод сообщил, что она беременна, а через месяц гинеколог подтвердил этот вывод и ее опасения: она была беременна, но даже не знала, от кого! Уничтожить зарождающуюся жизнь, рискуя в дальнейшем остаться бесплодной и одинокой? Она на это не могла пойти.

Тогда она вспомнила о Глебе и, прихватив целительницу из соседнего села, поехала его выручать. Второй визит тоже был запланирован, и вместо правды она сочинила правдоподобную историю. Под сердцем у нее билось еще одно сердечко, и она мечтала о девочке. У ее ребенка должен быть отец и обеспеченное будущее. Ради этого она была готова на все.

Существовала опасность, что, выйдя из тюрьмы и отделавшись от Ольги, Глеб откажется от их уговора, так как он был только устным. Поэтому она постаралась предпринять меры, чтобы этого не произошло.

Ольга приехала домой и сразу, не раздеваясь, в изнеможении упала на кровать. Голова кружилась, тошнило. В доме не было лифта, и на третий этаж она поднялась с большим трудом, ноги были, как деревянные, не гнулись. «От женщины с такой походкой мужики на улице будут шарахаться в разные стороны. Как назвала эту походку старая жаба? А, не помню! И это дурацкое ощущение, как будто во рту что-то находится!» — думала Ольга, мечтая заснуть, но чувствовала, что у нее это не получится.

Резкий телефонный звонок, казалось, расколол голову пополам. Она еле удержалась, чтобы не вырвать шнур из розетки, а сам аппарат не разбить о стенку. «Какой идиот может звонить к ней домой в то время, когда она находится на работе?!» Этим идиотом оказался заместитель директора по науке Варава Иван Степанович.

— Ал-л-ло! — зло бросила в трубку Ольга.

— Голубушка, дорогая, с тобой все в порядке?

— Не называй меня голубушкой — сколько раз можно об этом говорить, голубь мой сизокрылый!

— Не злись, пожалуйста. Я знаю, что ты ходила к врачу, вот спешу узнать, как самочувствие и каков диагноз.

— Самочувствие прекрасное, настроение прескверное, диагноза никакого. Удовлетворен? Ой, чуть не забыла: беременна я, видно, ты в прошлый раз не поберегся! — На другом конце линии повисла гнетущая тишина. Ольга взяла себя в руки и изменила тон: — Иван Степанович! Где ты? Я пошутила про беременность. Настроения никакого, вот ты и попал под горячую руку.

— Звонила Маргарита Львовна…

— А, Маргарет Тэтчер! Жаловалась, что я обозвала ее жабой? Это не со зла, а под настроение.

— О жабе она ничего не говорила. Настаивает на твоей госпитализации в их клинику.

— Хочет свести счеты при помощи капельниц и клизм? Я не дамся. Чувствую себя совершенно здоровой, только нервы расшатались. Неделя затворничества дома — и я восстановлюсь. Хочу написать заявление на отпуск за свой счет. На неделю-другую. Подпишешь?

— Она говорит, что у тебя симптомы, похожие на отравление промышленными ядами. Это возможно?

— Она выжила из ума. У меня просто переутомление. Я жалею, что ходила к ней на прием.

— Я бы на всякий случай все-таки порекомендовал лечь в больницу на обследование. Неделькой можно пожертвовать.

— А ты будешь мне передачи носить? Молчишь? Значит, как под покровом темноты пробираться ко мне домой можно, а принести пару апельсинов в больницу страждущему человеку, так нельзя!

— Я к тебе отправлю профорга с апельсинами и мандаринами.

— Дело не в апельсинах… Давай заканчивать разговор, а то у меня страшная головная боль. Я не лягу в больницу, а отпуск за свой счет возьму.

— Не будем делать скоропалительных выводов. Поспи, успокойся, а там решишь. В любом случае сдай клинические анализы. Маргарита Львовна уже выписала направление.

— Видеть не хочу эту жабу.

— Ладно, я сам за ними к ней заеду, тем более у меня есть к ней небольшое дельце.

— Иван Степанович, а ты, оказывается, донжуан. Крутишь женщинами, лишенными мужского внимания, как хочешь.