— Что вам надо? — изумленно спросила Эмили.

— Сохранить вас обеих в целости и сохранности, пока не будут улажены некоторые дела.

— Но я ничего не понимаю!

— Я пойду с вами, — обратилась Элинор к похитителям, — только позвольте моей подруге уйти. Она здесь ни при чем.

— Боюсь, это невозможно, — быстро возразил молодой человек, — мы не хотим поднимать тревогу. Свяжи им руки, Джим, но не очень сильно — они все-таки леди. Я боюсь, миссис Дилэни, есть только одна альтернатива. Если мы не заберем вашу подругу с нами, то придется ее оставить здесь, заперев па ключ.

— Не беспокойся обо мне, Элинор, — храбро сказала Эмили и затем обратилась к мужчинам:

— Разве вы не видите, что миссис Дилэни в положении? Ей опасно любое волнение.

— Я понимаю, мисс Хейли. Если вы будете держаться вместе, вам ничто не грозит. Вас в удобной карете отправят в одно местечко и запрут там в комнате. Обычная комната, где есть все необходимое. Позже вас отпустят недалеко от Лори-стон-стрит. Как видите, вам нечего бояться.

Элинор не слушала, она продолжала анализировать ситуацию. Ей в голову приходило одно объяснение: Николас наконец одумался и собирался предать заговор. Но что он делает сейчас, когда она в опасности?

Молодой мужчина снова заговорил:

— Леди, Джим пойдет первым, потом вы и я сзади с пистолетом в руках. Предупреждаю вас, я использую его, если вам придет в голову какая-нибудь глупость. Пуля в ноге помешает вам сбежать, а этот дом совершенно пуст. Никто даже не услышит выстрела.

Дамам не оставалось ничего другого, как повиноваться. Они осторожно спускались вниз, неловко приподнимая юбки связанными спереди руками. В какой-то момент Элинор споткнулась, и один из конвоиров, повернувшись, подал ей руку.

Они покинули дом через заднюю дверь, и их тут же препроводили в карету с занавешенными окнами. Двое мужчин уселись напротив, держа пистолеты наготове.

Ехать им пришлось недолго, не больше мили. Когда они вышли из карсты, их провели в большой дом, наполненный звуками музыки, как будто какое-то неведомое им торжество было в полном разгаре. Но если и так, они не встретили никого, пока поднимались по мрачной лестнице черного хода, которая привела их на верхний этаж дома, где они были водворены в чердачное помещение для слуг. Часы Элинор показывали уже пятый час.

Джим развязал пленницам руки, и только когда он вышел, заперев за собой дверь, женщины огляделись. В помещении было открыто крохотное, забранное решеткой окошко, позволявшее легкому ветерку проникать внутрь. Окно выходило на узкую улицу, и у них было мало шансов привлечь чье-то внимание. Дверь оказалась достаточно крепкой, и ключ не торчал в замке. Порывшись в своих сумочках, они не нашли там ничего, что бы могло пригодиться, даже пары ножниц, поэтому они и не попытались открыть ее.

— Как же так? — с огорчением спросила Эмили. — В романах у героини всегда есть что-то еще, кроме носового платка и кучи бесполезных визиток.

— Клянусь, я больше никогда не выйду из дома, — сказала Элинор, — не имея с собой хотя бы перочинного ножа.

Вся мебель в комнате состояла из узкой кровати у стены, простого стола и двух венских стульев, причем все оказалось крепко привинчено к полу.

— Кажется, будто здесь раньше была тюрьма, — вздохнула Эмили, когда они присели на край постели, ожидая дальнейших событий.

Элинор не возражала. Скорее всего они попали в гнездышко мадам Бсллэр. Ей вспомнились рассказы про бедных девушек, которых обманом или силой завлекали в публичные дома. Может быть, именно эта комната предназначалась для того, чтобы держать их здесь, пока они не согласятся? Чувствуя неприятный холодок, она спрашивала себя, какая же участь ожидает ее и Эмили, которая была совершенно непричастна к этой истории. Она также беспокоилась о своем ребенке, ощущая его легкие толчки в своем чреве. Элинор отгоняла непрошеные мысли, но они по-прежнему не давали ей покоя. Если кто-нибудь из похитителей вздумает ударить ее, то у нее может случиться выкидыш.

Когда за дверью послышались шаги и ключ повернулся в замке, Элинор быстро встала, готовясь защитить себя, если потребуется, но, к ее удивлению, в комнату вошла горничная с подносом в руках. На подносе находились чай и тарелка с кусочками кекса. Джим, стоя в дверях с пистолетом в руке, внимательно следил, как горничная ставит поднос на стол. Когда она ушла, абсолютно не выказав интереса к их судьбе, Джим, слегка поклонившись, сказал:

— Позвольте предложить вам чаю, леди. После этого он тоже ушел и они опять услышали, как скрипнул замок.

Эмили хихикнула, поражаясь нелепости происходящего.

— Разрешите предложить вам чаю, миссис Дилэни? — передразнивала она.

Элинор покачала головой и откусила кусочек сливового кекса, подумав про себя, не отравлен ли он. Она помнила то питье, которое ей принесли в ночь заточения на Дерби-сквер. Однако на этот раз чай оставлял приятный вкус во рту, и вообще вся еда казалась довольно неплохой.

— Отличный китайский чай, — отметила она, — по-моему, мятный?

— Но чайник не из серебра, — закапризничала Эмили. — И если нам понадобится сахар, то где же его взять?

Элинор почувствовала что-то похожее на облегчение. Невозможно было представить, что столь элегантно обставленное чаепитие могло стать прелюдией к насилию или убийству.

— И все-таки где мы? — спросила Эмили. — Мне кажется, Элинор, ты в отличие от меня не очень удивлена всем случившимся? Что происходит, ты можешь мне сказать?

Услышав прямой вопрос, Элинор почувствовала себя не совсем уверенно: она не хотела посвящать подругу в безумную затею Николаса. Еще оставался шанс, что они выйдут отсюда без потерь.

— Сама точно не знаю, Эми, — наконец произнесла она. — Николас в чем-то замешан, и поэтому чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Думаю, ты оказалась здесь просто по несчастной случайности, а я нужна им, чтобы надавить на Николаса.

— Ты действительно думаешь, что они нас отпустят? — спросила Эмили, стараясь спрятать страх.

— Да, конечно, — ответила Элинор уже более уверенно. — Они не хотят причинить нам вред. Если мы исчезнем, это наделает много шума.

— Действительно. — Эмили приободрилась. — Питер, должно быть, в панике. Это единственное, что на самом деле ужасно, — добавила она тоном, которого никогда прежде не позволяла себе, говоря о своем герое, — он может натворить глупостей.

— Скорее всего он обратится к Николасу, и Николас что-нибудь придумает. — Элинор надеялась, что так и будет, и старалась не выказать своего беспокойства. — А пока съешь-ка еще кекса, Эми.

Прибывшие в заведение мадам Беллэр были встречены радостными приветствиями, как почтенные и любимые клиенты. Первым делом их препроводили в столовую, где на длинном столе стояли многочисленные закуски. Молодые люди немедленно были окружены хорошенькими прелестно одетыми девушками. Однако ни одна из них не приближалась к Николасу — все знали, что он принадлежит их хозяйке.