– А бабушка твоя, которая отца зарубила, выходит, в раю прохлаждается?

– И бабка в аду! – заорала на него женщина. – И мать моя там же! И сама я там тоже буду, знаю это прекрасно! А только золото мое все равно мне отдай!

Да она сумасшедшая! Только теперь до Катюши дошло, что все это время они имели дело с опасной социопаткой. Эту матушку лечить надо. Нельзя ей со здоровыми быть!

Видимо, речь матушки Анны произвела впечатление не на одну лишь Катерину. Андрей тоже выглядел бледным. Но самое странное, что и сыновья сумасшедшей, и ее муж теперь смотрели на свою мать и жену без прежней теплоты.

– Так что? Скажешь, где припрятал? Я ведь тебе правду скажу. Я ради этого золота ни перед чем не постою. Надо будет – вместе с тобой дом запалю. Потом на пепелище с сыновьями золотишко поищем. Будешь упираться?

– Нет, я не такой упертый, как твой прадед. Я помирать ради этого золота не собираюсь.

– Так отдашь?

– А ты мне взамен что?

– Все что хочешь.

– Жизнь хочу.

Женщина заколебалась.

– Хорошо.

– И ее тоже пощадите.

И Андрей кивнул на Катюшу. На этот раз преступница не колебалась.

– Ладно.

– Даешь слово?

– Даю. Мы вас не убьем. Живыми оставим.

– Клянись. Памятью матери и бабки клянись. Своей старостью в богатстве и достатке клянись. Ну? Клянись! А то ни слова ни скажу!

– Скажешь, – проворчала женщина. – Как девке твоей глаза выколем да руки отрубим, все скажешь. Ну, да шут с вами.

Матушка Анна мешкала недолго. Произнесла клятву и с жадностью уставилась на Андрея.

– Ну?

Андрей взглянул на Катю.

– Как ты? Сказать?

Катя задумалась. С одной стороны, очень хотелось жить. А с другой, где гарантия, что эта злобная особа, прикидывающаяся такой милой и славной, сдержит свое слово? Судя по рассказу матушки Анны, честь в их семье было понятием особенным. И все же Катя кивнула. Очень хотелось верить в то, что тетушка, или бабушка, или кем она там с матушкой Анной приходились друг другу, все же имеет хоть немного жалости.

– Ну, слушай.

И Андрей сказал, как найти золото. В погреб матушка Анна помчалась сама. Оттуда послышался шум и звон, матушка Анна не церемонилась, в порыве алчности круша все собственноручно закрытые заготовки. Но зато и обратно она вернулась очень быстро. Лицо ее сияло, в руках был злополучный чугунок.

Несмотря на радость, она начала с претензий.

– Что-то маловато монеток! Бабка говорила, что доверху, а тут на целую ладонь недосыпано. Небось хапнули себе уже чего-то?

– Все, что у нас есть, перед вами.

– Ладно, поверю тебе, так и быть.

Женщина перебирала пальцами золотые и серебряные монетки. Лицо у нее приняло мечтательное размягченное выражение. Но это продолжалось недолго.

– Можете попрощаться друг с другом, – неожиданно произнесла она, взглянув на Андрея с Катюшей.

– Эй! В каком это смысле попрощаться? Ты обещала, что вы оставите нас живыми.

Матушка Анна злобно расхохоталась, глядя ему в лицо:

– Но я не обещала, что вы останетесь живы. Оставить вас в живых и вам остаться живыми – это совсем разные вещи!

– Ты солгала!

Андрей дернулся, но веревки держали его крепко.

– Ты нарушила клятву!

– Ничуть. Ни я, ни мои мужички вас и пальцем не тронем. Оставим вас живыми. А вот где, это уже другой вопрос.

И все так же хохоча, матушка Анна скомандовала своей семейке:

– Сережа, ребята, хватайте этих двоих и за мной! Да, и рот этому болтуну заткните. Нам еще по двору идти, нельзя, чтобы поднялась тревога.

Усердные исполнители постарались выполнить ее приказ как можно лучше. Не только рты пленников были заткнуты, но и головы им замотали теми темными балахонами, которые скинули с себя все четверо. Под балахонами было, с одной стороны, тепло, а с другой – душно. Воздух совсем не проходил под плотную ткань, и Катя чувствовала, что начинает задыхаться. Она пыталась дать это понять своим похитителям, но ноги ее неожиданно ослабели. И Катюша поняла, что теряет сознание и падает.

В себя Катюша пришла от прохладного ветерка, который овевал ее лицо. Еще не открывая глаз, она сделала глубокий вздох, и воздух показался ей таким сладостным, каким никогда не бывал раньше.

– Ну что? Она жива? – спросил чей-то знакомый голос у нее над ухом.

– Вроде дышит.

После этого Катя ощутила на своем лице уже не столь приятные вещи. Это были мокрые и холодные брызги, от которых ее моментально пробрала дрожь. За брызгами последовали еще и интенсивные похлопывания по обеим щекам. Они становились все сильнее, напоминая скорее пощечины и оплеухи.

Катя не выдержала и воскликнула:

– Хватит!

– Ага! – обрадовался женский голос. – Порядок! Вован, она очнулась.

Катя открыла глаза и села. Она снова могла говорить. Кляпа во рту не было. Тряпки на голове не было. И она могла двигаться!

– Где я?

Вокруг был лес. Над головой было звездное небо. Сама Катюша сидела прямо на голой земле. Рядом с ней стояли Нюрка с Вованом. Оба тяжело дышали и смотрели на нее так, словно Катя вернулась с того света. Вероятно, так оно и было.

– Обалдеть, – прошептал Вован. – Живая! Мы все-таки успели.

– Вы меня спасли? – И не успел Вован ответить, как вдруг Катя вспомнила одну для себя очень важную вещь. – И завертев головой, она быстро спросила: – А где Андрей?

Радость на лицах ребят слегка померкла. Они приняли озабоченное выражение. А затем Нюрка ткнула пальцем куда-то за спину Кати.

– Он пока там.

Катя обернулась и попыталась вглядеться в сплошную тьму за своей спиной. У нее ничего не получилось.

– Где?

Она не могла поверить, что среди сплошной шеренги деревьев может что-то находиться. Тем не менее когда луч фонарика в руках Вована посветил дальше, то Катя сумела разглядеть неровную, сложенную из старых кирпичей низкую стену, а под ней что-то вроде провала.

– Сиди! – велела ей Нюрка. – А мы за Андреем полезем.

И они с Вованом двинулись к провалу. Входить туда приходилось в полусогнутом положении, потолок был слишком низкий. И еще толком не пришедшая в себя Катя осталась сидеть на месте, лишь недоуменно глядя им вслед.

– Эй! – услышала она наконец. – Иди сюда! Помоги!

Катя поспешила на зов. В темноте она ничего не видела. И пару раз растянулась. Но в конце концов добралась до провала, где уже возились Вован с Нюркой.