— Аспект, я перебил вас? — поинтересовался Ваэлин. — Пожалуйста, продолжайте.

— Здравствуй, Ваэлин! — воскликнула Элера и, слегка прихрамывая, подошла к нему.

Объятие было по-прежнему теплым и крепким, хотя он заметил ее легкую дрожь и нездоровую бледность.

— Аспект, вы заболели?

— Да ничего, все хорошо. Пойдемте к столу, нам нужен ваш совет.

Аспект Дендриш презрительно фыркнул, Каэнис сжался, и его взгляд стал скорее угрюмым, нежели приветливым.

— Не знаю, какой совет я могу вам дать, — сказал Ваэлин. — Здесь собрались люди Веры. Я не принадлежу к ним.

— Но вы принадлежите Вере, хотите вы того или нет, — заметил брат Соллис.

По сторонам от него сидели брат-командор Артин из Кардурина и мастер Ренсиаль, скрестивший руки на груди и глядящий в пол пустым бессмысленным взглядом.

— Мы полагаем, что ваше мнение очень ценно, в особенности что касается намерений королевы, — пояснила Элера.

Ваэлин кивнул в сторону брата Холлана, единственного представителя Четвертого ордена.

— Брат Холлан посещает королеву каждое утро. Несомненно, он может поведать вам о ее намерениях.

— Она собирается вторгнуться в империю, — нездорово хрипя, выговорил аспект Дендриш. — Королевство в руинах, а она хочет потратить оставшиеся силы на… — Он замялся, пытаясь сформулировать мысль наименее оскорбительным образом. — …э-э, на сомнительные действия.

— Не вам осуждать действия королевы, — сказал Ваэлин.

— Ваэлин, несомненно, вы понимаете нашу озабоченность. На нас лежит задача защищать Верных, — заметила Элера.

— Простите меня, аспект, но нынешнее состояние Королевства прямо указывает на вашу неспособность это сделать. — Ваэлин обвел взглядом горстку людей, оставшуюся от организации, которую он когда-то считал вечной и несокрушимой. — Вы веками хранили секреты и проливали кровь ради них. Вы держали при себе знания, силу и мудрость, которые могли бы помочь нам в час, когда ударил Союзник. Вы делали все во имя сохранения Веры, построенной на лжи.

— Ложь одного — правда другого, — дрожащим, тонким, но неколебимо уверенным голосом произнес старик в запятнанной белой мантии.

Он сидел один, опирался на посох из узловатой ветки и смотрел на Ваэлина одним голубым глазом. Второй был молочно-белым.

— Аспект Корван, последний из Первого ордена, — представила его Элера.

— Ушедшие — это просто захваченные души, Одаренные, задержанные на другой стороне злонамеренной сущностью. Разве это ложь? — спросил Ваэлин.

Аспект вздохнул, устало склонил голову.

— Пять десятков лет я был мастером прозрения в обители Первого ордена. Сегодня меня называют аспектом. Этот титул говорит о многогранном характере Веры. Она — лишь отражение того, что ожидает нас по ту сторону.

— Я там был, — сообщил Ваэлин. — А вы?

Стариковская рука дрогнула на посохе.

— Да, много лет назад. Молодой человек, вы не первый из тех, кто вкусил смерти и вернулся. За Порогом и есть, и нет времени и пространства, там форма и неоформленность, безграничная, но все же конечная. Это кристалл со многими гранями, и вы видели лишь одну.

— Возможно. Также возможно, что Вера — лишь слабая неуклюжая попытка уразуметь то, что превосходит всякое разумение. Но я узнал достаточно, чтобы понять: с нашим врагом не покончено. Он жаждет разрушить нас и не остановится. Королева видит победу над ним в том, чтобы сокрушить сердце империи, которую он сделал своим орудием. И здесь, заверяю вас, намерения королевы полностью совпадают с моими.

— Хотя это может погубить нас всех? — спросил Дендриш.

— Погибель уже пришла к нам, — ответил Ваэлин. — А королева предлагает нам попытку избежать полного уничтожения… Брат Каэнис, нет ли знамений и пророчеств, указующих нам путь? Быть может, явились послания из вихрящейся мглы времен?

— Брат Каэнис теперь аспект Каэнис, — сообщила Элера и умудрилась при этом улыбнуться.

— Поздравляю, — сказал Ваэлин.

Уголки тонких губ Каэниса слегка приподнялись, он встал.

— Как хорошо известно моему брату, пророчество — весьма приблизительное умение. Среди нас осталось слишком мало тех, кто мог бы помочь нам принять решение. Я могу говорить лишь за свой орден, и мы уже поклялись в верности королеве, вне зависимости от того, куда она поведет нас.

Скрипнуло кресло. Ваэлин обернулся и увидел, как встает на ноги мастер Ренсиаль. Тот несколько секунд рассеянно глядел по сторонам, хмурился, но наконец сосредоточился и заговорил — и голос его был спокойным, размеренным и звучным:

— Сначала они пытали меня, но прекратили, когда поняли, что ничего не добьются. Затем меня приковали к стене, и четыре дня я слушал, как пытают моих братьев. Все время спрашивали одно и то же: «Где Одаренные?» Но не получили ответа. — Его взгляд помутнел, мастер Ренсиаль обхватил себя руками, сел и прошептал: — Где мальчик? Лес горит, а мальчика нет.

Соллис встал и положил руку на плечо безумного мастера, бормочущего себе под нос.

— По соглашению конклава, я представляю свой орден до тех пор, пока не обнаружится либо не будет признан мертвым аспект Арлин. Мы последуем за королевой.

— Также и Четвертый орден, — произнес брат Холлан.

Аспект Дендриш плюхнулся в кресло и махнул рукой — мол, делайте, что хотите. Вместо него, обведя конклав мрачным взглядом, заговорил мастер Бенрил:

— Война — это всегда глупость невежественных. Но я видел достаточно, чтобы убедиться: некоторые войны стоит вести и нужно доводить до конца, сколь бы горьким он ни оказался. Мой орден, каким бы он ни был теперь, поддержит королеву.

Второй орден представляла пара сестер из миссии в Андурине, усталых от путешествия и устрашенных событиями и людьми. Они не имели понятия о судьбе аспекта, хотя ходили слухи, что все братья и сестры погибли, когда обитель ордена сгорела до щебня. Сестры немного посовещались, и старшая дрожащим голосом подтвердила согласие идти за королевой.

— Аспект? — спросил Соллис Элеру.

Ее улыбка угасла, лицо, обычно такое открытое, яркое, казавшееся молодым, теперь выглядело усталым и старым. Она немного постояла молча, сцепив руки и глядя в пол.

— Столько истин, простоявших столетия и казавшихся незыблемыми, разлетелось в прах. Лорд Ваэлин прав, когда говорит о наших злодействах, ибо мы виновны в жутких ошибках. Я не сказала ничего, когда самую умную мою ученицу отвезли в Блэкхолд за то, что она выступила против войны в пустыне. На наших руках кровь. Но я боюсь, что, согласившись на войну, мы согласимся и на преступления. Каждый день в мой орден приходят жаждущие исцеления люди, но они все пылают такой ненавистью, какой я не видела даже в самые тревожные для Королевства годы. Когда королева перевезет людей за океан, какой справедливости можно ожидать от них?