Боец, дежуривший на посту, принял меня за русского солдата, и его охватил страх, когда он понял, что я не являюсь таковым. Осколки от его ручной гранаты засели у меня в бедре, а штанина была испачкана кровью. Опираясь на обоих моих спутников, я, прихрамывая, дошел обратно на позиции. Там мне ввели противостолбнячную инъекцию. Мои раны были перевязаны. И после этого я проспал несколько часов в подвале.

Несмотря на происшедшее, мне пришлось остаться в строю. Критерием для принятия подобного решения было то, что у меня не была сломана кость и я мог ходить, хотя и испытывал при этом сильную боль. Однако у нас на счету был каждый боец.

Часовой, подорвавший меня своей гранатой, упорно не признавал, что он заснул на посту. Но, безусловно, так и было. А разбуженный, он в панике швырнул гранату, даже не спросив пароля. Я не стал обвинять часового, что он сделал это преднамеренно. По нему было видно, что это не так. Он весь задрожал, когда понял, что бросил гранату не в русского, а в своего командира.

Однако самое главное, что для меня происшедшее обошлось без серьезных последствий, если не считать того, что осколки гранаты остались у меня в бедре. Виновник происшедшего ощущал себя крайне виноватым передо мной и даже стал носить мне соленую свинину и другие деликатесные консервы, которые можно было найти в подвалах окрестных домов.

Через некоторое время мы получили приказ в очередной раз сниматься с позиций. Маршируя прочь от реки, мы обдумывали события нескольких последних недель, когда нам приходилось практически без перерыва участвовать в боях. Большинство из этих боев проходило на открытой местности, и это также стало причиной высокого уровня потерь с нашей стороны. Тем не менее благодаря тому, что мы, отступая, постоянно занимали новые позиции и продолжали держать оборону, нам удалось замедлить наступление русских к силезской столице, которой являлся Бреслау. И пока мы задерживали русские войска, другие немецкие части смогли организовать оборону города.

Переход от Вейстрица к Бреслау оказался для меня невыносимым. Осколки, сидевшие в бедре, буквально сверлили его при каждом шаге. Я шел, опираясь на палочку, поддерживаемый двумя товарищами, которые не покидали меня всю дорогу и помогали всем, чем могли. На рассвете мы достигли Шмидефельда. Этот населенный пункт лежал к западу от аэродрома Гандау. Таким образом, отсюда было уже недалеко до Бреслау.

Однако в Шмидефельде нам предстояло сделать очередную остановку. Мы заняли позиции между стеклянными теплицами, стоявшими возле домов местных жителей, вырыли окопы и оборудовали огневые точки пулеметчиков. После этого моя группа обосновалась в недавно построенном доме, располагавшемся на новом участке застройки. Его кладовая оказалась набитой доверху! Мы приготовили себе горячую еду на стоявшей в доме печи, которая топилась углем. Но едва мы успели поесть и подумать о том, чтобы поспать несколько часов, как караульные подали сигнал тревоги. Со стороны Нойкирха в небе клубился черный дым. Мы были печально поражены, что иваны шли за нами по пятам и находились уже настолько близко.

Всего через пару часов вокруг нас стали падать русские снаряды. В результате теплицы были разбиты вдребезги и везде вокруг валялись осколки стекла. Натыкаясь на них, многие из моих бойцов очень сильно порезались. В тот же вечер советские передовые части подошли к нашим позициям и попытались прорвать их в нескольких местах. Снова и снова нам удавалось отбрасывать их назад. Но в этой жестокой схватке я потерял одного из своих бойцов, моего лучшего пулеметчика. Еще днем он говорил, что предчувствует свою смерть. И предчувствие не обмануло его: он умер от пули в живот. Кроме того, отражая атаки русских, на рассвете мы потеряли Лео Хабра. И больше всего нас мучило то, что мы не могли достать его тело, потому-что русские уже слишком далеко продвинулись вперед.

От этого всех нас вдруг охватило уныние. Наши бойцы очень любили Лео Хабра. Он был хорошим офицером и товарищем. Он обладал типичным венским обаянием. Лео везло в боях, и нам даже казалось, что он неуязвим. Благодаря его сдержанному юмору моя последняя совместная с ним рискованная операция — та самая, когда мы ночью переправлялись в лодке на другой берег, чтобы разведать местонахождение русских, — прошла почти как увлекательное приключение. Но теперь я должен был заменить Лео и принять на себя командование его взводом.

Мы смогли удерживать Шмидефельд еще лишь несколько часов. Затем мы увидели в небе над деревней Мария-Хефхен дым пожара, простиравшийся дальше на юг, в направлении Мохберна. Стало ясно, что враг теперь стоит у ворот Бреслау. Русские уже заняли низменность на подступах к городу, и их следующей целью был аэродром в Гандау, западном пригороде Бреслау. Этот аэродром имел огромное значение для городского гарнизона, поскольку именно через него осуществлялось обеспечение защитников Бреслау. Русским впоследствии потребовалось несколько недель, чтобы взять аэродром в Гандау.

Нам пришлось отступить в пригород Бреслау под натиском непрекращавшихся советских атак. Там мы заняли здание завода фирмы «ФАМО», известной во всем мире как производитель авиационной техники и двигателей. В годы войны эта фирма занималась производством военной техники. Теперь ее высококвалифицированные рабочие, которых изначально было восемь тысяч, и боевые части превратились в единую удивительно сплоченную команду, которая собиралась сделать все возможное, чтобы помешать врагу войти в город. При этом огромные заводские помещения более чем идеально подходили для того, чтобы защитники Бреслау могли укрываться в них от шрапнели и огня русской пехоты.

Жители окрестных домов были уже эвакуированы, и лишь несколько из них до последней минуты не покидали свои жилища, надеясь на чудо. Но теперь и самые упорные из них были вынуждены уходить, забрав с собой лишь самые ценные вещи. Покидая родные дома, жители запирали их на ключ, как будто это могло спасти их жилища от разрушения, неизбежного в ходе приближавшихся боев.

После нескольких недель упорных боев в северо-западном пригороде Бреслау наш полк СС «Бесслейн» был вынужден отойти к городским окраинам. Именно там мы и узнали, что 15 февраля 1945 года 6-я советская армия завершила окружение Бреслау. Страхи, мучившие меня прежде, превратились в реальность.

Город был окружен войсками семи хорошо оснащенных дивизий. Еще шесть дивизий у русских было в резерве. Таким образом, силезскую столицу всего осаждало 150000 русских солдат. И это были опытные бойцы, почти не знавшие поражений за время своего пути на запад. Более того, они обладали поддержкой бессчетного количества самолетов.

При этом общая численность защитников города, то есть частей вермахта, войск СС, Фольксштурма и Гитлерюгенда, составляла лишь треть от ожидаемой. Гарнизон города состоял лишь из 50000 бойцов и разрозненных группок моряков и летчиков, большинство из которых совершенно не имело боевого опыта. Отсутствие же опыта, точно так же, как и чрезвычайно немолодой возраст большинства фольксштурмистов, делало практически невозможным применение подобных бойцов на передовой.