— Мы не убивали Данилова! — громко сказал парень в кепке.

— Мы его даже не трогали, — подтвердил второй.

— Но мы видели, кто его убил, — продолжил первый.

— Вот как? — неопределенно произнес Александр Борисович. — И кто же это был? Кто убил Данилова?

— Мы не знаем, — сказал тот, что в капюшоне. — Это был пожилой человек. Мы сидели во дворе и пили пиво. Данилов попрощался и пошел домой. Но тут к нему подошел какой-то мужик.

— Мы не разглядели его лица, — продолжил второй парень. — Но походка и фигура, как у пожилого человека. И еще, у него в руке была палка.

— Палка? — не понял Турецкий.

— Да. Трость. Он подошел к Данилову и взял его под руку. Они пошли вглубь двора. Там они несколько минут беседовали. А потом…

— Потом Данилов упал, — подхватил второй парень. — А этот… с тростью… быстро пошел в конец двора.

Парень в кепке замолчал. Молчал и его приятель.

— Вы разглядели его лицо? — спросил Александр Борисович хмуро.

Парни помялись.

— Нет, — сказал один. — Они были далеко от нас.

— Но одет он был прилично, — заверил второй. — Длинное пальто, кепка, трость.

Турецкий задумался. Дождь уже хлестал его по непокрытой голове, но он не обращал на это внимания.

— Это все, что вы хотели сообщить? — спросил Александр Борисович.

— Всё, — ответил один из парней.

— Сможете подтвердить это в милиции?

Парень в кепке усмехнулся:

— Конечно, нет. С ментами мы не дружим.

— Придется подружиться, — сказал Турецкий. — Я им уже описал ваши приметы. Вас ищут.

— Мы знаем, — угрюмо сказал парень в капюшоне. — Поэтому мы и решили с вами поговорить.

— Мы не можем пойти в милицию. Даже если мы расскажем, как всё было, нам не поверят.

— У вас с Даниловым был общий бизнес? — спросил Александр Борисович.

— Да, — ответил парень в кепке. — Пару раз мы пригоняли к нему угнанные тачки. Но мы… никого не убивали. Мы не убиваем людей. Даже ради денег.

— Вы пытались напасть на меня, — напомнил Турецкий.

Парень в кепке отрицательно потряс головой:

— У нас и в мыслях не было вас убивать. Честное слово.

— Мы просто хотели, чтобы вы оставили Данилова в покое, — подтвердил тот, что в капюшоне. — Мы ведь не знали, чем всё это закончится. Мы и вас перенесли на скамейку. Ну, после того, как Данилов вас вырубил.

— Заботливые, — усмехнулся Александр Борисович. Он вытер ладонью мокрое лицо. — Что же мне с вами делать? Отвести вас в милицию или отпустить? Рано или поздно вас всё равно поймают.

— Лучше поздно, чем рано, — сказал парень в кепке. — За это время менты во всем разберутся. Вы, главное, расскажите им про этого… с тростью.

— Да, расскажите им, чтобы они к нас не цеплялись. И про девчонку расскажите.

— Что за девчонка?

— Когда этот, с тростью, отошел от Данилова, к нему подошла какая-то девка, и дальше они пошли вдвоем.

— Да, пошли вдвоем, — подтвердил второй парень. — Дошли до конца двора, сели в машину и уехали.

— Что за машина? — быстро спросил Александр Борисович.

— Этого мы не знаем. Она стояла далеко. И девку ту мы тоже не разглядели.

Турецкий задумался.

— По хорошему мне бы следовало все таки сдать вас в ближайшее отделение милиции.

— Вряд ли у вас это получится, — заметил один из парней.

— Я тоже так думаю, — кивнул Александр Борисович. — А если так, мне остается с вами распрощаться. Кстати, возьмите мою визитную карточку и звоните, если вспомните что-нибудь еще.

Турецкий достал из кармана визитку и швырнул ее на темную дорожку.

— И мой вам совет, ребята: внимательнее смотрите по сторонам. Не исключено, что тот, кто разделался с Даниловым, возьмется и за вас. Всё, пока.

Турецкий развернулся и зашагал к гостинице. Ледяной зимний дождь утих, но одежда Турецкого промокла до нитки. Он промерз до костей и чувствовал, что если не выпьет немедленно коньяку, сляжет же завтра с гриппом или ангиной.

Благо, ночной магазинчик возле гостиницы был открыт.

48

У себя в номере Александр Борисович первым делом разделся и закутался в мохнатый халат. А потом открыл бутылку коньяка. Он сделал несколько глотком прямо из горлышка. Коньяк обжег пищевод и теплой, мягкой волной прокатился по желудку.

— Отлично, — хрипло сказал себе Турецкий. — Теперь можно и в душ!

Он закрутил крышечку бутылки и направился в душ, всею кожей предчувствуя горячие струи воды. Он уже взялся за кран, когда вдруг в голову ему пришла неожиданная и забавная мысль. Турецкий задумался. На его лбу обозначились морщины.

Около минуты он простоял, сжав пальцами кран с горячей водой. Потом тряхнул головой и пробормотал:

— Почему бы и нет? Но в таком случае…

Он поднял голову и с тоской посмотрел на белый кафель в ванной. В таком случае, душ принять уже не получится. Нет времени.

Турецкий еще колебался. Он был слишком изможден, чтобы полностью отрешиться от эмоций и принять твердое и взвешенное решение. Душ манил его, как мираж в пустыне манит усталого и умирающего от жажды человека.

С тяжелым сердцем Александр Борисович выпустил из пальцев кран, повернулся и побрел к шкафу с одеждой. Натягивая свитер, Турецкий попеременно вздыхал и зевал. А одевшись, снова взял со стола бутылку коньяка и хорошенько приложился.

— Теперь можно и в бой, — с грустной усмешкой пробормотал Турецкий, поставил бутылку на стол, повернулся и быстро — пока не пропала решимость — вышел из номера.

49

Он еще раз нажал на кнопку электрического звонка и тут же — от нетерпения — стукнул по двери кулаком. Наконец. За дверью послушались шорохи.

— Кто там? — спросил чей-то голос. Не молодой. Скорее даже старческий.

«Что за черт?» — подумал Турецкий и громко отозвался:

— Мне нужна Диана!

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Над покачивающейся цепочкой возникла маленькая, седая голова и подслеповато прищурилась на Александра Борисовича.

— Кого вам? — тихо каркнула старуха.

— Диану, — повторил Турецкий.

— Нет такой, — заявила старушечья голова.

Цепочка качнулась, и дверь стала закрываться. Турецкий подставил ногу.

— Подождите, бабуля! Я из милиции. Мне нужно с вами поговорить.

— Из милиции?

Выцветшие глазки обежали высокую фигуру Турецкого, задержались на его лице, замерцали и умаслились.