— Отвечайте! — потребовал Турецкий. — Вы же сами сказали: мне никто не поверит.

— Да, не только. Я… подсела на кокаин. Только не подумайте, что я наркоманка! Но иногда… когда мне совсем плохо… Но деньги у меня есть не всегда. — Лицо Кати сморщилось, словно от боли. Она сжала пальцы в кулаки до хруста в суставах и продолжила: — В тот день я прокралась в кабинет отца, чтобы… чтобы взять дозу. Я знала, что у него всегда есть. Потому что он…

Катя замялась.

— Что ты смущаешься? — резко сказала подруге Дина. — Твой папаша сидит на «коксе». Да и все его дружки-бизнесмены тоже. «Кокс» для них, как инсулин для диабетика!

— В общем, я прокралась в его кабинет, — тихо продолжила Катя, даже не посмотрев на подругу. — Я даже не успела вскрыть ящик стола, где он хранил кокаин, как в коридоре послышались шаги. Я услышала голос отца и испугалась. В кабинете у него есть туалет и душ. Когда он вошел, я спряталась за дверью душевой кабинки. С ним вместе в кабинет вошли какие-то люди. Я выглянула в щель, — это были его партнеры по бизнесу корейцы.

— В нашем городе их называют «корейская мафия», — сообщила Дина, хмуря брови.

Катя кивнула:

— Да, «корейская мафия». Отец уже несколько лет сотрудничает с ними. Казино, автомастерские, гостиница… Всем этим они занимаются вместе. Я пряталась в душевой кабинке и слышала весь их разговор. Они говорили о конкурентах и о одном важном чине из городской администрации. Его они собирались подкупить, еще кое-кого — «ликвидировать». Потом заговорили о наркотиках. О поставках кокаина и героина…

Губы Кати дрогнули.

— Я не знала, что отец связан с наркодилерами. Он столько раз говорил мне, что наркотики — зло, и что с этим злом нужно бороться. А сам оказался… В общем, я была в шоке.

Александр Борисович слушал девушку внимательно. Лицо его было спокойным, почти безразличным. Но он сам чувствовал, что мускулы лица словно оцепенели.

— В душевой кабинке было темно, — продолжила Катя. — Случайно я задела локтем флакон с шампунем. Он упал. Они поняли, что я всё слышала. Отец выволок меня из кабинки и сказал корейцам, что сам всё уладит.

— А все знают, как мафия «улаживает» дела! — заметила Дина презрительным голосом.

Катя посмотрела на нее и вздохнула.

— Да. Я поняла, что мне конец. Буквально за день до этого я сказала ему, что всё знаю про маму. А теперь вот — эти наркотики… Я поняла, что он меня убьет, и в тот же день сбежала. Вот и вся история.

Катя замолчала и уставилась на Турецкого, ожидая его реакции.

Александр Борисович молчал. Он мучительно соображал, что же теперь делать. По закону, он обязан задержать Катю и Дину и отвезти их в ближайшее отделение милиции. Они совершили преступление и должны отвечать за него.

С другой стороны, Шиманов уйдет безнаказанным. Он наверняка «подчистил» все следы, и даже если Катя даст против него показания, следствие не сможет ничего доказать. Что Катины слова против его слов!

Да и не дадут Кате ничего сказать. Если то, что она говорит, хоть на треть правда, она просто не доживет до рассвета. Найдут девчонку в петле, сделанной из лифчика, и закроют дело. Шиманов принесет на могилу дочери букет белых роз, всплакнет в телекамеру и отправится по делам.

Да и Дина отправится вслед за подругой.

А если оставить всё, как есть? Долго прятаться Катя не сможет. Рано или поздно ее найдут. Найдут и заткнул ей рот — навсегда. Шиманов отъявленный мерзавец. Его люди следят за Ириной. Что, если он решит привести угрозу в исполнение? Тут никакой Плетнев, и никакая «Глория» не помогут.

— О чем ты задумался? — громко спросила Дина, вглядываясь в лицо Турецкого.

— Ты не правильно ставишь вопрос, — сказал Александр Борисович.

— Хорошо, тогда я спрошу по-другому. Что ты решил?

— Прежде всего, нужно вас спрятать, — ответил Турецкий. — Если я вас нашел, то и Шиманов найдет. Не исключено, что его люди давно уже следят за мной.

— Куда же ты нас увезешь? — насмешливо поинтересовалась Дина. — На Северный полюс?

— У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Собирайтесь, мы уезжаем прямо сейчас.

Дина фыркнула.

— Вот еще! Я не собираюсь прятаться. А если хочешь помочь, то лучше езжай к Прокофьеву.

— Зачем? — не понял Александр Борисович.

Девушки переглянулись.

— Он задумал… убить Шиманова, — запнувшись, сказала Катя.

Турецкий округлил глаза.

— Как убить?

— Просто, — ответила за подругу Дина. — Два дня назад Иван Максимович встречался с корейскими бандитами. Они давно точат на Шиманова зуб. Этот мерзавец решил прибрать и их бизнес тоже к своим рукам. Корейцы хотят его остановить. К тому же, им не нравится вся эта история с исчезновением Кати. Они считают, что Шиманов привлекает к своей персоне ненужное внимание.

— Но при чем тут Прокофьев? — не понял Александр Борисович.

— А при том, что он тоже хочет, чтобы Шиманов умер! — резко ответил Дина. — Ради Кати.

— Корейцы предложили ему помощь, — тихо пробормотала Катя. — И Иван Максимович сказал нам, что он согласился. Мы с Диной были против, но он заявил что всё уже решил.

— Да, он так сказал, — подтвердила Дина.

Александр Борисович задумчиво потер нос.

— Прокофьев говорил всем, каким образом собирается устранить Шиманова?

Дина покачала головой:

— Нет. Но он намекал на какую-то бомбу.

Александр Борисович глянул на часы, затем перевел взгляд на Дину.

— Ну, сегодня он уже вряд ли что-нибудь предпримет. Вы можете ему позвонить?

— И что я ему скажу? — раздраженно поинтересовалась Дина.

— Посоветуй ему не валять дурака. Скажешь, что Турецкому всё известно. И что если он не хочет сесть в тюрьму…

— Ладно, ладно, я поняла.

Дина неохотно взяла со столика мобильник и набрала номер Прокофьева. С полминуты она держала телефон возле уха, после чего вздохнула и сказала:

— Не отвечает.

— Попробуй еще раз, — сказал девушке Турецкий.

Дина снова набрала его номер. И снова безрезультатно.

— Ладно, перезвонишь потом, — сказал Александр Борисович, уже начиная терять терпение. — Пора покинуть квартиру. Постарайтесь собрать вещи как можно быстрее. Берите только самое необходимое.

Турецкий поднялся из кресла, давая понять, что разговор окончен и пора приступить к действиям. Дина, однако, не спешила вставать. Она прищурила свои золотисто-зеленые глаза и резко спросила:

— А если я возьму пистолет? Ты всё равно попытаешься увезти нас силой?