— Партнерство, господин Гейдж, партнерство.

— Я просто любознателен, как любой мужчина.

— Да уж не сомневаюсь, вы типичный американец. Но держитесь подальше от них, если вам дорога жизнь.

— Что вы имеете в виду? — Меня порадовало уже то, что она дала себе труд предостеречь меня.

— Вернемся в лагерь. Там вы сами все поймете.

Выйдя из-за деревьев, мы вступили на залитый солнцем берег озерца. Перевернутое вверх дном длинное индейское каноэ сушилось на поляне, где неподалеку от стоянки вояжеров его воинственные гребцы разводили костер. Шестеро мужчин в кожаных штанах и набедренных повязках подставили свои бронзовые торсы солнечным лучам. Они непринужденно сидели на корточках, как кузнечики, но производили впечатление крепких парней. Их рельефные мышцы блестели от жира, используемого индейцами для отпугивания мошкары.

Я заметил, что мужчина, показавшийся мне английским солдатом, также принадлежал к туземному племени. Его черные как смоль, собранные на затылке волосы украшало орлиное перо. В отличие от своих спутников он носил выцветший британский мундир с потертыми, но начищенными до блеска медными пуговицами. Меня заинтересовало, где он раздобыл его.

Возможно, это был очередной вождь, учитывая, как непринужденно беседовал он с лордом Сомерсетом, и его величественная, под стать этому аристократу, осанка вновь напомнила мне о встрече с Текумсе и Брентом. Похоже, все вожди непобежденных племен имели уверенный и самодовольный вид. Под темными глазами выделялся крупный нос и изогнутые в жесткой усмешке губы. Бугристые сплетения его крепких мышц, насколько я мог видеть, напоминали канаты военных фрегатов. Его взгляд сверкнул при виде Авроры, он явно узнал ее и так же, как на старого знакомого, почему-то глянул и на меня. Неужели мы встречались в одном из фортов? Странно, что я не запомнил его.

— Богиня Диана возвращается с охоты с добычей! — с улыбкой приветствовал кузину Сесил.

— Мы обнаружили не только этого оленя, — сказала она.

— Правда?

— Ваши скво решили искупаться. Верно, Красный Мундир?

— Его рабыни. Ему проиграл их один оджибве. Красный Мундир везет их до Гранд-Портиджа, а потом дальше, в свою родную деревню.

— Они заворожили Итана.

— Его можно понять. Одна из них красотка.

Аврора презрительно фыркнула.

— Итан, похоже, моя кузина нещадно использует вас в качестве бедной вьючной лошадки!

— У нее же винтовка, — попытался я отшутиться.

Честно говоря, я пребывал в замешательстве. Мое желание уложить в постель строптивую Аврору Сомерсет позволило ей водить меня за нос, как окольцованного быка, но теперь появились новые претендентки. Разве Пьер не говорил мне о симпатичных скво?

— Что ж, возможно, вы приобретете новую популярность, — заметил Сесил. — Всем нам по вкусу свежая оленина.

— Включая и ваших новых гостей?

— Познакомьтесь с Красным Мундиром, вождем с западных берегов этого озера. Это уникальная личность, плод любви двух издавна враждующих племен — его мать ведет свой род из оджибве, а отец — из дакотов. Мать его попала в плен к дакотам и вырастила сыночка, обучив его обоим языкам. Он много странствовал и стал отменным воином. Я надеялся на встречу с ним, хотя шторм мог помешать моим планам. Он знает Запад — знает те самые края, в которые вы, вероятно, направляетесь. Он может быть полезен нам обоим. Они переждали эту непогоду на острове к западу от нашей бухты, а утром прошли дальше, чтобы найти нас.

— Приветствую вас, — сказал я, протягивая руку.

Вождь никак не отреагировал на мое приветствие.

— А почему он одет в офицерский мундир?

— Да, это поразительно. Но вероятно, лучше не спрашивать, как он раздобыл его. Не думаю, что он получил его в подарок, и надеюсь, что этот наряд прослужит ему долгое время, позволив не завидовать моей одежде.

— Однако вы доверяете ему?

— Безоговорочно. Красный Мундир не делает тайны из своих воззрений и желаний. Его потребности крайне незатейливы.

Незатейливые потребности Красного Мундира включали оленину, которая помогла нам восстановить силы, и остаток дня мы провели на берегу, названном нами бухтой Спасения, купаясь, латая одежду и подъедая пищевые запасы. Аврора вернула мне винтовку, к тому же почистив ее, и похвалила, увы, не меня, а мое оружие. Замеченные мною в озерце женщины появились в нашем лагере, скромно одетые в индейские кожаные наряды; ходили они, опустив глаза и всем своим видом показывая покорность. Если их и смутило то, что кто-то заметил их купание, то они этого не показали.

— Вон ту красотку зовут Намида, что на языке оджибве означает «Звездная Плясунья», — прошептал мне Пьер, присев рядом на корточки, чтобы раскурить трубку. — Такое имя дал ей первый хозяин. А вторую зовут Лягушечкой. Эти мерзавцы выиграли их в кости на стоянке возле порожистой Су. Заодно они устроили там пьяную драку, и Красный Мундир нанес бывшему владельцу женщин смертельный удар томагавком. Теперь они будут жить рабынями в его разбойном племени, пока кто-нибудь из его головорезов не решит взять в жены одну из них. Индейские племена постоянно нуждаются в пополнении, ведь их численность заметно снизилась. Слишком многие умирают от войн и болезней.

Я с интересом разглядывал эту парочку, ожидая, когда же скромницы поднимут глаза. Намида все-таки мельком глянула в мою сторону, когда присела на краю стоянки, а мой ответный взгляд выразил пламенный интерес. На вид я дал бы ей лет двадцать, ее рыжие волосы блестели, как мех выдры, а движения отличались грациозной плавностью. Для индианки у нее была чересчур светлая кожа, хотя ее племенную принадлежность выдавали высокие скулы и большой рот с удивительно белозубой улыбкой, а также своеобразные украшения — шею ее обхватывало ожерелье из игл дикобраза, а одно ухо украшала подвеска из серебряной монеты. Летний наряд позволял оценить красоту ее гладких рук и крепких стройных ног, а вся фигурка… впрочем, я уже раньше оценил ее. Она отличалась от Авроры Сомерсет, как дикий мустанг от породистой скаковой лошади, но, по моим подозрениям, обладала особой природной живостью. Я осознал, что отчасти мой интерес к Намиде подогревала тоска по утраченной мною египтянке Астизе, хотя внешне они имели мало сходства, но, клянусь богом, меня пленило то, с какой изящной легкостью двигались ее обутые в мокасины ножки, как очаровательно покачивались бедра, какую невинность излучал ее уклончивый скромный взгляд! Она совершенно не походила на потрепанных, увядших туземок, которых я видел в Детройте. И вдруг она откровенно взглянула прямо на меня…

— Мне казалось, приятель, что тебя не интересуют скво! — усмехнувшись, сказал Пьер, когда я едва не свернул шею, наблюдая, как она проходит по лагерю.

— У нее голубые глаза.

— Ага, говорят, она из племени манданов… или, скорее, из родственного им племени аваксави… судя по слухам, ее взяли в плен еще девочкой, и она переходила из рук в руки, пока не объявилась в Су. Ее родные края находятся очень далеко отсюда, и, возможно, она надеется, что Красный Мундир отвезет ее поближе к дому. Для индианки у нее очень странная внешность, верно?