здесь спрятать "уазик"... Улица совершенно деревенская, узкая, заросшая берёзами вдоль заборов. Недалеко истошно лаяла собака, звенела цепью, гоготали за чьей-то оградой невидимые гуси. Кот вон чёрный на заборе спит, свесив хвост. Пастораль. Можно выгружаться.

  Таня ловко припарковалась рядом, выпрыгнула из машины. Андрей и Маша по плану оставались здесь, посторожить машины. Не старое Чикаго, конечно, но если угонят - можно смело ставить крест на дальнейших планах.

  Вон та, наверное, "шкода": номера московские, должны быть они, о ком дед говорил. Нани подошла поближе: пара молодых парней, кавказцы. Оба спят. Один аж руль обнял, растопырив пальцы, второй откинулся на спинку пассажирского сидения, выставив мощный кадык на худой шее. Изредка чмокает губами во сне.

  Она постучала костяшками пальцев в стекло водительской двери, сперва тихо, потом громче и настойчивее. Никакой реакции, спят, да и всё. Подёргала дверь: заперлись. Совсем уж откровенно загрохотала по машине - бесполезно.

  - Может, им окно выбить? - деловито спросила Таня.

  - Да ну, брось... Это не они, наверное. Ошиблись мы, иначе бы они сами выскочили нам навстречу. Пойдём в кабак.

  Нани с Татьяной пошли в "Растеряхинъ": не сидеть же на скамейке у входа, хоть она и резная вся, в завитушках и причудливых петухах, произведение искусства.

  - Или на улице подождать? - засомневалась Таня.

  - Да ладно тебе! Сейчас по чашечке латте с круассанами, салат с авокадо и смузи. И Маше с Андреем что-нибудь вынесем, не завтракали же толком. Если эти парни на встречу приехали - проспятся и подойдут.

  Нани всегда была оптимисткой, что и говорить.

  Когда денег в семье валом, здоровье отменное, а внешность смело позволяет претендовать на "Мисс Вселенную" (было бы ещё надо так заморачиваться!), оптимизм и вера в завтрашний день возникают как бы сами собой. Но латте с авокадо в "Растеряхине" не было. Хмурый сонный паренёк, при взгляде на наряд которого в памяти всплывали позабытые понятия "поддёвка", "картуз" и почему-то "сбруя", предложил чаю с калачами. А если дорогие гостьи подождут, то и окрошки - просто повар Никита тоже проспал, и морковь ещё не порублена.

  Нани озадачилась морковью в окрошке, но тактично решила не уточнять. Мало ли что, местный рецепт, эдак ещё и водку вместо кваса нальют в месиво. Просто отказалась, вежливо уточнив, не ждут ли их здесь другие гости.

  - А как же! - ответил половой. - В отдельном кабинете-с вкушают. Велели сразу к ним и проводить.

  - Тогда чего ж ты нам про окрошку втираешь? - недовольно спросила Татьяна.

  - Ну так это... Выручку тоже никто не отменял, - справедливо заметил паренёк. Получив на чай тысячу, он, правда, просветлел лицом и дальше уже не тормозил: отвёл в кабинет, как и было велено изначально.

  Оформление ресторана внутри было под стать скамейке и расписной вывеске.

  Таня, в детстве ходившая в художественную школу, шла по коридору зажмурившись, едва не натыкаясь на углы и стены. Видимо, глаза резало. Нани, хотя и считала себя в душе русской грузинкой (а куда денешься, если обе крови слились?) просто морщилась. Бог знает, откуда взялся этот стиль, помесь византийского с родными болотами, но готика всегда была как-то ближе. На худой конец, светлая простота скандинавов или индийские вычурные храмы, но не петухи с лицами запойных пьяниц, не озёрные девы в лирических пейзажах средней полосы после ядерной атаки и не остальной а-ля рюсс. Хорошо хоть, народные песни не орали из динамиков, заставляя дрожать среднее ухо. В этом плане "Растеряхинъ" подкачал: негромко играл Стинг, рассказывая о суровом одиночестве в Нью-Йорке.

  - Господа? К вам тут сударыни! - деликатно постучав, половой сунул голову в приоткрытый дверной проем и доложился. - Ждёте-с?

  - А то! - громыхнул кто-то внутри. - Веди, брателло, веди! Час уже шконки мнём.

  Так значит так. Отстранив паренька, явно нацелившегося на ещё одну картинку с городом Ярославлем, Нани зашла в кабинет. Таня просочилась следом, едва не прищемив нос половому дверью.

  За скудно накрытым столом: ну да, чай и калачи, мужики тоже не рискнули с окрошкой, сидели двое. Большой и маленький, так их Нани про себя и назвала. Где, из каких глубин девяностых выкопал их дед Леван, сказать было сложно, но вместо Стинга сейчас бы не помешала музыкальная тема из "Бумера". Рингтончик, как когда-то было модно. Оба в кожаных куртках, несмотря на жару, накинутых на блестящие спортивные костюмы. Поблескивали золотые цепи на шеях, а подмышку куртки у маленького явно оттопыривал пистолет.

  - Клим, - сказал большой.

  - Серёга, - добавил маленький. - Можно Порох, меня все так зовут. Взрывной я очень.

  - И говорливый, - закончил Клим. - Присаживайтесь. Нас такие люди за вас просили, что офигеть. Мы, короче, в полном распоряжении. Не западло с такими приятными девушками.

  Честное слово, какой-то сериал про бандитов! Улицы побитых пацанов или как там правильно.

  - Ну... - Что ж им сказать-то для начала? - Меня Нани зовут.

  Оба опереточных бандита кивнули.

  - А это Татьяна. Вы в курсе, что нам надо?

  Эти двое снова кивнули. Это было заразно, Нани едва сама не начала качать головой как китайский болванчик. Вперёд-назад, влево-вправо. Тик-ток какой-то. Часы с кукушкой.

  - Ага, - сказал Клим. - Короче, тема стрёмная, но в натуре реально.

  Нани поняла только, что они считают задачу выполнимой. Уже хорошо.

  - Мы два дня кумекали, - добавил Порох. Он же Серёга, как его все называли. - Контора серьёзная. Штурмом брать не стоит, да и не надо. Нам же человек оттуда нужен, так?

  - Так, - всё-таки заразившись, кивнула Нани. - Именно. Шума не надо, крови тоже, просто вытащить оттуда мужика одного. Кирилл зовут. Вот фотографии, я с сети надёргала.

  Бандиты глянули на экран, без интереса, но цепко. Такие точно запомнят, к бабушке не ходи. Или к дедушке...

  - Ну да, в натуре он. Мы уже вычислили. Короче, идея такая: раз в неделю в Центр идёт доставка продуктов. Грузовик и охрана на легковушке. Следующий заход завтра,