Николай глянул на Марину. Она сидела бледная, с застывшим взглядом.

– Что с тобой, любимая? – встревожился Несвицкий.

– По приказу этой нелюди родителей моих убили, – внезапно севшим голосом произнесла подруга. – Подложили бомбу под машину.

– Ты не рассказывала, – удивился Николай.

– Не хотела вспоминать. Давно случилось – вскоре, как республика объявила об отделении от Славии. Мой папа был профессором истории и много выступал, рассказывая, что никакого славского народа никогда не существовало, что мы с варягами едины. За это и убили. А эта гнида похвалялась, говоря, что и с другими будет также. Вместе с отцом в машине погибла мама, обычный врач, и несколько прохожих, но это его не волновало…

Марина всхлипнула. Несвицкий встал и, взяв ее на руки, сел и устроил на коленях. Обнял и начал гладить вздрагивающие плечики.

– Я тогда работала в больнице обычным ординатором, – продолжила Марина. – Все было хорошо: родители, жених. А тут вдруг разом навалилось… Если б не Сергей, наверное, с ума сошла. Я их так любила!..

Он поцеловал ее в макушку. Она внезапно отстранилась.

– Это ты привез Яйценюка в Царицино? – спросила.

– Я, – признался Николай. – Но не один, нас было двое. Второй – князь Касаткин-Ростовской.

– Спасибо! – Марина взяла его руку, поцеловала и прижала ее к щеке. – А князю в ноги поклонюсь.

– Боюсь, он не поймет, – сказал Несвицкий.

– Плевать! – ответила Марина. – Ты не представляешь, что вы сделали для всех нас – у кого родственников убили по приказу этой нелюди. Когда его повесят, я обязательно приду и посмотрю на казнь.

– Повесят? – удивился Николай.

– Верховный суд республики заочно приговорил Яйценюка к смертной казни через повешение. И постановил осуществить ее публично.

«Сурово тут у них, – подумал Николай. – Но правильно».

После того, как он зачаровал раствор и пообедал, его позвал к себе Кривицкий.

– Что это за машина во дворе? – поинтересовался у майора. – Говорят, что вы пригнали.

– Трофей. Передаю вам в пользование. Вот ключ, – Николай положил его на стол.

– Нельзя мне на такой, – сказал начальник госпиталя. – Не по чину. Увидят – отберут. Министр, к примеру.

– И что с ней делать? – расстроился Несвицкий.

– Себе возьмите. У вас не заберут – не посмеют обидеть кавалера ордена Георгия.

– А как формальности? Я офицер и обязан сдать трофей начальству.

– Вы сдали, – начальник госпиталя придвинул к нему ключ, – но начальство отказалось. Разрешаю ставить автомобиль на территории, но заправлять его и ремонтировать будете за свой счет.

– Понял, – кивнул Несвицкий, забирая ключ.

– О деньгах не беспокойтесь. Мы принимаем иностранцев, они прилично платят. Часть этих сумм нам разрешили использовать для персонала. Вы первый в этом списке.

– А своим раствора хватит? – встревожился Несвицкий.

– Не беспокойтесь, есть запас. К тому же ваш раствор насыщенный, но нестойкий – свои свойства он сохраняет месяц с небольшим. Корпускулы постепенно улетучиваются. К концу второго месяца раствор теряет их наполовину и для ран уже не слишком эффективен, но для исцеления некоторых болезней вполне пригоден. Именно таким и лечим иностранцев. Не выливать же! Им хорошо, и нам доход.

Кривицкий улыбнулся. «Теперь понятно, почему я тут работаю без выходных, – подумал Николай. – Раствора нужно много, потому что он долго не хранится».

Эта мысль его порадовала. Раз труд его востребован, он без работы не останется. Хорошей, между прочим. Не обременительной, но нужной.

А вечером его позвали в ГУК. Невыспавшийся Яровой с красными глазами отвел его к начальнику управления. Невысокий генерал с простым лицом шахтера сердечно поздоровался с ним за руку и пригласил присесть.

– Хочу поблагодарить вас, Николай Михайлович, – начал разговор. – Вы не представляете, какую пользу принесли республике. И дело даже не в Яйценюке, хотя за передачу его в руки правосудия вам нужно поклониться в ноги. В ноутбуке и на носителе, которые вы привезли в Царицыно, обнаружен список вражеских агентов на территории республики – с их фотографиями, адресами, кличками и прочим. Информация ценнейшая!

Такое Николай предполагал, поэтому оставил славу жизнь. Он собирался грохнуть генерала, но сначала обнаружил ноутбук, а тот потребовал пароль. И кто знает, сумели бы специалисты ГУКа добраться до информации на диске, не подобрав его. Ноутбук мог быть запрограммирован на стирание контента в случае неправильной попытки. Вплоть до физического уничтожения термитной шашкой.

– Но самым интересным оказалось наличие на диске списка вражеских агентов на территории империи, – продолжил генерал. – Он оказался очень длинным. А ряд фамилий… Ладно, вам это знать не нужно. Я немедленно связался с начальником контрразведки корпуса имперцев. Когда тот приехал и увидел… Короче. Служба безопасности империи прислала специальный борт, и сейчас коллега везет носитель информации в столицу. Теперь о вас. Империя желает наградить тех, кто эту информацию добыл. Мы тут слегка поспорили, – начальник ГУКа улыбнулся. – Республика не хочет оставаться в стороне и быть неблагодарной. Пока решили так. Князя я представлю к ордену Георгия республики. У вас он есть, а дважды им не награждают. Получите имперский орден. Какой, не знаю, но обещали высокую награду.

– Спасибо, – поблагодарил Несвицкий.

– Вам спасибо, – ответил генерал. – Теперь рассказывайте. Как спланировали и осуществили операцию? Часть информации поведал пленник, но он знает мало.

Несвицкий рассказал.

– Эх, Николай Михайлович! – вздохнул начальник управления, когда гость смолк. – Как я жалею, что вы служите не в ГУКе. Нестандартное мышление, хладнокровие и дерзость в сочетании со скрупулезной подготовкой операции.