– Угу, – снова буркнула я.

Маргарет на секунду задумалась, а у меня спина взмокла от волнения.

– То, что написали в «Будуаре», с этими правилами никак не согласуется.

Она аккуратно подбирала слова, буравя меня взглядом.

Я заерзала, будто по стулу пустили ток.

– Понимаю… Простите, что так получилось, но клянусь, между мной и Бранноном ничего не было.

Шеф махнула тонкой холеной рукой: не кипятись, мол.

– Как бы то ни было, я хорошенько подумала и решила… – взяв со стола журнал, проговорила она.

Я зажмурилась: все, сейчас уволят.

– Клэр, это же гениально! – откуда-то издалека донесся ее голос.

Что происходит? Даже взглянуть страшно. У меня галлюцинации или в лучшем случае проблемы со слухом. Собрав всю смелость, я открыла глаза и увидела… широкую улыбку.

– Что? – ошарашенно переспросила я. Маргарет улыбнулась еще шире. Она что, с ума сошла или заразилась «коровьим бешенством», о котором сейчас трубят на каждом углу?

– Лучшей рекламы для «Стиля» не придумаешь! – ликовала «бешеная корова», для пущей убедительности тыча в обложку «Будуара». – Это чудесно! Августовский номер в мгновение ока раскупят, чтобы узнать подробности твоего романа с Бранноном! Ничего подобного я от тебя не ожидала, но получилось отлично, просто отлично!

Улыбнуться в ответ я не смогла: от шока лицо будто окаменело.

– Но ведь ничего не было! – пролепетала я (что творится, уму непостижимо!) и, наморщив лоб, испуганно уставилась на главного редактора.

– Дорогая, со мной можешь не скромничать, – напирала шефиня, даже не прислушиваясь к моим словам. – Конечно, мелькать в таблоиде – не предел моих мечтаний, зато отличный анонс для августовского выпуска. Мне уже звонили инвесторы «Смит-Бейкер медиа», все они страшно заинтригованы!

– Отлично! – чуть слышно проговорила я. Черт знает, что происходит! Губы растянулись в слабой улыбке.

– Клэр, ты хоть понимаешь, что это означает? – нетерпеливо подалась вперед Маргарет.

Я медленно покачала головой, а она хищно облизнула губы и усмехнулась.

– Это значит, мы обгоним «Космополитен», Клэр! Впервые за всю историю существования журнала! В августе мы наконец опередим их по числу проданных экземпляров! Благодаря твоей интрижке с этим актером «Стиль» в первый же день расхватают!

– Только…

Я попыталась составить предложение, но речевой центр отказывался работать.

– Оценив твое усердие, я решила снова повысить тебе жалованье! – заявила сияющая начальница.

Ну как мне объясниться, если она и слова не дает сказать?!

– Ты молодец, такая инициативная и изобретательная! Остальные пусть смотрят и учатся.

Несколько раз я по-рыбьи беззвучно открывала и закрывала рот. И слова вымолвить не удалось: шеф без умолку трещала о росте тиража, романах со звездами и своей девичьей влюбленности в Роберта Редфорда, которой она, увы, не дала развиться в нечто более серьезное. Я молчала, с головой накрытая мощным словесным потоком, а затем в последний раз отважилась ей возразить.

Опять впустую. Велев продолжать в том же духе, Маргарет бодро выставила меня за дверь. К этому моменту я была настолько раздавлена и сбита с толку, что уже не думала сопротивляться.

– Боже, ты как, в порядке?

Уэнди вылетела из своего кабинета и, перехватив меня, бредущую по коридору словно зомби, порывисто прижала к груди. Я даже ответить не могла: так велик был шок. Испуганная моим молчанием и потухшими глазами, подруга предположила худшее.

– Клэр, она что, тебя уволила? Ну все, тогда я тоже ухожу, сейчас же ей скажу!

Готовая биться до последней капли крови и разъяренная, она снова прижала меня к груди.

– Нет, – с трудом открыла я рот.

– Что «нет»? – смутилась Уэнди. – С тобой все в порядке?

Я не ответила. Бесцельно блуждающий взгляд наконец остановился на подруге.

– Нет, меня не уволили, – проговорили непослушные губы.

– Тогда что случилось? – недоумевала она. Ответ на этот вопрос до сих пор не уложился в моей голове.

– Мне снова повысили жалованье, – чуть ли не по слогам произнесла я.

К полудню я перестала брать трубку: все звонки были от репортеров или продюсеров, желающих из первых рук получить подробности моего сенсационного романа с Коулом Бранноном. К обеденному перерыву стало ясно: это гораздо серьезнее, чем досадная неприятность. Ни один из нескольких десятков людей, с которыми я в тот день общалась, не воспринимал меня всерьез. Всего за несколько часов вполне уважаемая корреспондентка – пусть даже «Стиль» не является оплотом серьезной журналистики – превратилась в самую обычную шлюху, которая во что бы то ни стало решила вскарабкаться по звездной лестнице. Идиотке повезло, и на первой же ступеньке ее осчастливила голливудская знаменитость.

Сбылись мои наихудшие опасения. Всегда боялась, что люди подумают: в кресло старшего редактора в столь юном возрасте я попала исключительно через постель. Ничего удивительного, такое в глянцевых журналах случалось не раз и не два, да и в других сферах бизнеса путь наверх зачастую лежит через койку босса. Для журналистки очень выгодно закрутить роман с каким-нибудь известным и влиятельным: актером, политиком, рок-звездой – и впоследствии использовать его как катализатор карьерного роста.

И вот все решили: я из тех ловких девиц. Всегда старалась быть профессионалом, а теперь получается: мои успехи и достижения пришли благодаря Браннону, а не кропотливому труду.

За ланчем, который пришлось съесть прямо в кабинете, предварительно отключив все телефоны, я думала о нем. Интересно, он уже видел «Будуар»?

Если да, то наверняка страшно злится. Я нервно кусала ногти, представляя его реакцию. Коул оскорбится до глубины души. С девушками вроде меня он не встречается и тем более не спит. Уверена, он подумает: я затащила его в уборную специально, чтобы получить пикантный кадр для обложки таблоида.

В принципе можно было не переживать: этот парень мне врал, а сейчас, вне всякого сомнения, кувыркается с очередной замужней красавицей… Можно было, но не получалось.

Набрав в легкие побольше воздуха, я перевернула весь стол, пока не нашла блокнот, который в прошлую субботу брала с собой на интервью. Спешно перелистав, отыскала его номер мобильного. Тот самый, что поклялась себе никогда не использовать. Но случившееся сегодня – настоящий форс-мажор, я просто обязана сказать: мерзкая статья не моих рук дело.

Непослушные пальцы набирали цифры, и я попутно отметила: код по-прежнему бостонский – 617, а не 323, как в Лос-Анджелесе, и не 646, как на Манхэттене.