Мастер возвращается в холл-клетушку и, дождавшись, когда полог опустится за нами, касается другой стены. Я уже не удивляюсь, когда она тает, и нам открывается помещение, которое я и ожидала увидеть изначально — захламлённый склад, стеллажи и полки забиты самыми разными предметами, начиная от шипастой булавы и заканчивая одним единственным деревянным башмаком. Никакого порядка, вещи громоздятся друг на друге, и складывается впечатление, что в прошлом мастер сыграл в своеобразный “тетрис” и больше к предметам не притрагивался. Иначе почему на полках всё седое от пыли?

Пока я кручу головой, мастер откидывает столешницу секретёра, щёлкает пальцами.

— Ого… — вырывается у меня, когда на столешнице стремительно вырастает пухлая тетрадь в плотной кожаной обложке.

— Оттон-Оттон-Оттон… — бормочет мастер.

Под его пальцами страницы перелистываются с бешеной скоростью, и они тоже пыльные.

Я оглушительно чихаю.

— Простите.

Мастер словно не замечает.

— Надо полагать, земли нового рода это наследие ветви изгнанницы Эрис? Помню-помню. Красавица была! Какие глаза! Какой огонь в душе! Какой характер! Какой темперамент! Эм… да. Нашёл. Замок, город…

— Помните? — переспрашиваю я.

— Совсем недавно было, — кивает он. — Тысячу лет назад или две.

А?!

— А вам больше…?! Простите, мастер Далл.

Надеюсь, он не рассердится.

— Больше, господыня Оттон, — он оборачивается, окидывает меня взглядом с ног до головы.

Мне мерещится чисто мужской интерес, будто мастер прикидывает, достаточно ли я хороша, чтобы со мной развлечься. Возможно, он расценил недопустимо личный вопрос, как приглашение, а, возможно, мастер не имеет в виду ничего того, что крутится у меня в голове. Просто он говорил об Эрис так, будто они были близки.

— Простите, мастер Далл, — на всякий случай я обхватываю себя руками и отступаю на шаг, всем своим видом показывая, что сожалею о том, что позволила себе лишнее.

— Я хочу предложить вам сделку, господыня. Хорошую сделку. Вы хотите знать чуть больше обо мне, а я хочу знать, почему вижу в вашей ауре след Великого артефакта?

Что?

— Едва ли я могу ответить на этот вопрос, мастер. Я не понимаю, о чём вы.

— Я говорю про Мост, господыня. Мост, который переброшен к Вратам перерождения над Водами забвения… Сперва Мост возвышается над поверхностью, и души вдыхают поднимающийся тумн, успокаиваются. Их начинает одолевать сонливость. Мост наклоняется и уходит в глубину. Воды смывают тлен прошедшей жизни, смывают боль и сожаления, смывают память. К Вратам душа подходит кристально чистой и делает шаг в новую жизнь. Но не вы… Вы были на Мосту, господыня. Вы вдыхали туман, но вы нашли путь через Ворота, не коснувшись Вод. Как так, м-м-м?

Я хватаюсь за левый бок.

Воспоминание настолько яркое, что кажется, будто я чувствую боль прямо сейчас. В боку будто раскалённый штырь и металлический привкус на языке… Я по-прежнему не знаю, что меня убило, не вижу, зато вспоминаю кромешную тьму, которая меня затянула.

Да-да, умерев, я увидела пресловутый свет в конце тоннеля, хотя вряд ли то место, где я оказалась, можно назвать тоннелем. Наоборот, бескрайний мрак и одна единственная точка света, к которой я потянулась, как ночной мотылёк к электрической лампе.

Память впервые подкинула мне не осколок, не обрывок, а цельный лоскут, который всё разворачивается и разворачивается…

Ни райских звёзд, ни адских огней я не увидела.

Свет, на который я пришла, исходил от стоячего водоёма. Я вышла к каменистому берегу, увидела мост, по которому брели призраки и скрывались под водой.

Я не хотела хотела умирать, не хотела идти на дно вместе с ними, но возвращаться в кромешный мрак тоже не казалось хорошей идеей, и я осталась бродить вдоль берега, тем более я такая была не одна. Помню, как я удивилась, столкнувшись с самым настоящим орком. Видимо, при жизни, я не допускала мысли, что иные расы могут существовать.

Именно удивление и живое любопытство помогло мне стряхнуть оцепенение, а вот орк, окончательно утратив искру борьбы, сдался и побрёл по мосту.

“Душа, хочешь я проведу тебя тайной тропой?” — послышался женский голос.

— Тётушка Хлоя?! — восклицаю я.

В моём воспоминании у Моста ко мне подошла шаманка.

— Секрет на секрет, господыня? Сделка? — напоминает о себе мастер Далл.

— Шаманка-странница провела меня другой тропой.

Воспоминания заканчиваются на том, как я соглашаюсь принять помощь тётушки Хлои.

— Шаманка?! — на лице мастера появляется неподдельный испуг, он начинает озираться, тянется к проёму с явным намерением вернуть исчезнувшую стену, но его останавливает голос:

— Да, ты правильно понял. Я пришла.

Невесть откуда из-за моей спины выходит тётушка Хлоя.

Откуда она взялась и как она сюда прошла?! На всякий случай я отступаю на шаг. Впрочем, шаманке нет до меня никакого дела, она смотрит только на мастера. Она выглядит как кошка, подобравшаяся к мышке. Почему она не боится, что у мастера припасены сюрпризы для незваных гостей? Её появлению он откровенно не рад, но почему-то ничего не предпринимает. И… он её боится. Мастер, утверждавший, что за его плечами тысячи лет жизненного опыта, шаманку?

А сколько опыта и силы за её плечами?

Шаманка вывела мою душу с берега Вод Забвения…

Улыбнувшись, Хлоя поднимает руки к вороту и освобождает пару тугих пуговиц. Ворот расходится. Шаманка, накручивая на палец, вытягивает чёрный шнурок. Почему-то мастер по-прежнему ничего не предпринимает, только смотрит неотрывно.

Треугольный кулон маятником раскачивается на шнурке, и сделан он в нарочито-грубой манере, будто ребёнок слепил из глины неровную фигуру, а потом палочкой нарисовал примитивный узор из волнистых линий и точек. Скорее всего, кулон всё же не керамический, а каменный, но я не уверена.

— Хлоэ, — выдыхает мастер, — нет.

— Если я воспользуюсь этим ключом, ты умрёшь, да, вечно живущий Кэльвин Далл-ар?

— Если я отдам тебе свой ключ, я тоже умру! — отчаянно возражает он.

Шаманка продолжает раскачивать кулон, как гипнотезёр маятник.

— Не отдавай, — мягко соглашается она. — Сделай мне дубликат.

Мастер в трансе?

Он встряхивается, словно разгоняет дурман:

— Я не могу, Хлоэ.

— Хм?

— Мне нужно время, — поспешно исправляется он.

— Ах да, ты занят, — усмехается она.

Кулон продолжает качаться, и мастер снова теряет концентрацию, его взгляд стекленеет.

— Занят, — повторяет он.

— Тогда клянись, — она резко поднимает треугольник и возвращает на шею.

— Я…

Мастер, перестав показывать страх,