— Вот и я поначалу так думал но есть один момент Обожженное Перо. В обмен я возьму на обучение в Магебург десяток вашей молодежи. Ты умный орк и понимаешь что пока вы сидели в своих горах, люди, дроу, эльфы, гномы в своем развитии ушли вперед. Пока вы сидите в своих горах вам кажется что вы в безопасности но поверь как только другие расы прознают что горы это кладезь богатств. Железо, золото, драгоценные камни другие минералы необходимые им вас просто как тараканов раздавят. Это будет не завтра но и не так далеко в будущем.

— Орки всегда умели воевать и отстаивать свои земли от любых посягательств. Мы сможем победить в своих горах хоть кого.

Я улыбнулся похоже все таки я не безнадежен.

— Согласен но это сейчас а что будет немного вперед ты как шаман обязан видеть. Скажу тебе более даже сейчас десяток закованный в броню солдат в открытом столкновении перебьет под сотню твоих соплеменников. Ты справедливо возразишь мне что орки не дураки кидаться в лоб на такую силу. А если поставить вопрос по другому за этими орками будут их семьи, дети, жены куда они денутся они будут сражаться насмерть которая их всех и заберет.

Эмоции накатили на меня несмотря на усталость я вскочил на ноги принялся расхаживать возле задумавшегося орка. Затем наклонился к нему глядя в глаза произнес.

— Тебе рассказать как костлявая будет смеяться над воинами, полными отваги и беспомощно гибнувшими под напором врага. Как будут святиться впадины ее пустых глазниц ее бестелесые руки загребая пролетающие мимо нее души будут перетирать смакуя отчаяние гибнувших.

Я схватил за отвороты балахона шамана, притягивая его к себе и наклоняясь к уху замершего орка.

— Тебе назвать имя которое она будет произносить в благодарность небесам?

Внезапно Обожженное Перо свернулся калачиком перед костром, зарыдав в истерике и прикрывая голову руками словно защищаясь от навалившихся на него видений. Отпрянув от рыдающего в истерике шамана я неожиданно для себя заорал во весь голос, словно пытаясь сквозь бушующий ветер докричаться до шамана.

— Она будет орать во весь свой беззубый рот твое имя Обожженное Перо. Она молиться на тебя будет, воздавая хвалу погубившему свой народ шаману.

Похоже я перестарался, истерика полностью поглотила разум шамана он катался по полу голося и рыдая в припадке. Пришлось указать своим дроу что бы прижали мечущегося шамана к полу и успокаивать его словно ребенка. Как не относись к сему деятелю а вот за свое племя он переживает искренне, всей душой. На шум из моего шатра пришел посмотреть что происходит Серый Бык. Зайдя в шатер он увидел картину трясущегося в истерике шамана которого я пытаюсь успокоить, подсев к нему и шепча в ухо.

— Еще не все потеряно Обожженное Перо есть еще шансы можно все исправить.

— Приветствую тебя темный шаман Черный Медведь. Я как только вернулся с охоты и услышал о том что ты ныне гость племени, решил навестить тебя.

Пройдя к огню горевшему по середине шатра, Серый Бык положил ляжку оленя.

Словно выныривая из воды на поверхность, реальность возвращается ко мне. Я начинаю воспринимать реальность уж вот ведь накатило на меня.

— Рад видеть тебя Серый Бык у своего очага. Проходи садись к огню.

Запоздало пригласил я орка уже расположившегося у огня и с любопытством смотрящего на происходящие между мной и шаманом.

— Просто ты с Обожженным Пером подняли такой шум что вокруг все косятся на ваш шатер.

Сказано все с намеком а не объяснить ли вам дорогой темный шаман что здесь происходит и почему местный шаман бьется в истерике. Подсаживаюсь к огню с противоположной стороны, устало глядя на сына вождя.

— Я показал Обожженному Перу возможное будущее орков и оно ему не понравилось. Вот он и занервничал, переживая всей своей шаманской сущностью за соплеменников.

Поседев немного для солидности дальше молча я вынув нож начал нарезать тоненькими ломтиками мясо оленя. Рефлекс похоже вижу мясо надо приготовить. Нанизываю нарезанные ломтики на ветку и обжариваю на притушенном огне.

— Я приехал по делу Серый Бык. Мне нужно разрешение на проводку караванов через земли орков. Это незаконные караваны для ясности скажу. В обмен я возьму в обучение десяток молодежи я уже все объяснил Обожженному Перу.

Посидев моча, Серый Бык завел речь об охоте как они славно и ловко добыли оленя которого сейчас поедаем у огня темного шамана и прочую ерунду ни слова о деле. Затем меня сын вождя поразил просьбой.

— Черный Медведь спой что нибудь для души. Про то как души тянутся к друг другу и…

Взгляд Серого Быка уставился в огонь. Похоже у сына вождя проблемы в душевном плане вот ведь и у орков не все в порядке на любовном фронте. Я не стал отнекиваться и ссылаться на усталость, просто беру в руки гитару. Немного помолчав я запел Высоцкого: все равно я тебя украду и так далее.

Я пел а самому вспоминался смех и наши дурачества с Сиртолос. Вспоминался взгляд Синриэль с ее фразой: вы меня не убили. Вспоминалось как побежав к Ролтос, прижался спиной к своей самой надежной защите. Моя душа просто разрывалась на мелкие кусочки от переживаний. Не помню что я пел дальше. Просто когда я закончил свой концерт то все вокруг сидели, стояли в полной тишине и у многих катились слезы. Поднявшийся на ноги, Серый Бык пряча лицо в тень произнес.

— Черный Медведь я переговорю с отцом. Я все сказал.

Далее быстрым шагом покинул шатер, растворившись в горной ночи. Я сидел у костра и в душе было пусто словно все выплеснул в огонь. Почувствовал как Ролтос аккуратно подсев сзади, подгребла меня к себе укутывая в свои могучие объятия. Только прижался, почувствовав родную сущность как силы покинули меня и я провалился в сон.

Продрыхнув до обеда и почувствовав себя пусть и не отдохнувшим но более менее деятельным я на обеде объявил о своем намерении вечером говорить. Когда волнуешься и не знаешь как сложится задуманное тобой мероприятие то время словно замирает. До назначенного времени моего желания говорить я извелся и остальные мои дроу не остались в стороне от моего мандража. Желая отвлечься я конечно отправился пострелять из своего арбалета и промахнулся немереное количество раз. За болтами по очереди бегали Микнилос с Ликлосом. Затем я пытался составить свою речь, тренируя свое красноречие перед усаженной напротив себя Ролтос. Заставляя ее