– А я смотрю – что-то не то! – жаловался Женя. – То тут листочек помят, то там веточка надломилась.

– И давно ты, мил человек, наркоту выращиваешь?

– Это не наркота, – обиделся Женя. – Это лекарство. Я специально из разных мест у знающих людей заказывал! Вот этот куст – это антидепрессант. Такой смешной! Вот этот – от шизофрении, от него сразу голову отпускает и ни о чем не думается. Вот этот – если аппетит пропал, от анорексии, по-научному. Вот этот – для повышения потенции. Могу угостить, я тут насушил немного.

Женя отошел к столу и достал из ящика несколько аккуратных конвертиков с сушеной коноплей.

– Я сейчас покажу, у меня есть машинка для самокруток.

Полицейские от сеанса повышения потенции вежливо отказались – мол, спасибочки, у нас с этим проблем нет.

– А сейчас я вам покажу свою гордость, – важно анонсировал Женя. – Это лофофора Уильямса! Усиливает магические способности и развивает воображение.

– Это не лохофлора, это ж кактус! – не выдержал сержант. – Ты что, им колешься?

– Лохофлора – это ты! – возмутился Женя. – Причем одноклеточная! Индейцы его как божество почитают! Кастанеду надо читать, а не устав патрульно-постовой службы!

Спецбригада прибыла вовремя: конфликт культур был в самом разгаре и грозил закончиться бурными дебатами, но при виде санитаров обе стороны немного смутились и не стали продолжать перепалку. Женя поначалу заупрямился: мол, не поеду никуда, я и так успешно лечусь, без этой вашей химии. Даже попытался сходить в атаку, но положение спас участковый полицейский.

– Женя, – ласково сказал он. – Ты, конечно, человек образованный, ты читал много книг и разбираешься в ботанике. Но что-то мне подсказывает, что на суде – а он обязательно состоится – тебе будет очень стыдно, что уголовный кодекс прошел мимо тебя. Особенно статья 228. Ты ее все же почитай на досуге, ладно? Опять же, сам подумай: одно дело лежать в больнице и совсем другое – сидеть в следственном изоляторе. Ты сам-то что выбираешь?

Женя подумал и выбрал. По дороге к барбухайке он было попытался уговорить участкового проследить за посевами, но тот вежливо отказался, пояснив, что вид человека в погонах с лейкой над горшками с коноплей – это, конечно, очень мило и по-домашнему, но совершенно несовместимо с карьерой.

Человек – крайне противоречивое существо. Особенно по части желаний и мечты. Взять хотя бы тех, кто, обчитавшись фэнтези и руководств по прикладной магии, влачит свои унылые дни и годы во вселенской скорби о навсегда покинувших этот мир чудесах и волшебных созданиях. Стенают, пеняют мирозданию – мол, сколько можно увлекаться грубым соцреализмом! Ну хорошо, только потом не жалуйся, говорит мироздание и делегирует к страждущему дежурную фею. С топориком, по причине дурного настроения, ибо нефиг было от работы отрывать. Алярм! – кричит заказчик, соприкоснувшись с чудесным (точнее, с его обухом). Верните все взад, хочу обратно, в милую материалистическую реальность! Мироздание пожимает плечами и отправляет по указанному адресу спецбригаду…

Ольга Егоровна (назовем ее так) никогда с психиатрией знакома не была. И не собиралась восполнять этот пробел. У нее и так забот хватало, а после того, как она овдовела, еще и прибавилось: содержать в порядке квартиру и дачу в одиночку не так-то просто. Дочь, конечно, помогала по мере возможности, но у нее своя семья, дети, так что рассчитывать приходилось больше на себя.

Обзаводиться мужиком в доме Ольга Егоровна не спешила: в той фауне, что была на примете, преобладал мелкий рогатый пьющий скот, а шанс на то, что извлеченное из лужи, отмытое и приодетое окажется еще и человекообразным, был исчезающе мал.

Впрочем, на пятом году одинокой жизни женихи все же появились. Но и тут все пошло не как у людей. Нормальному жениху надлежит являться через дверь и с цветами. В отдельных исключительных случаях – по веревочной лестнице через окно с гитарой в зубах. А эти…

Началось все с фотообоев на стене. Ветви какой-то труднодифференцируемой тропической растительности по краям, песчаный берег теплого ласкового моря в центре кадра, конус потухшего вулкана где-то на заднем плане. Однажды вечером, в сумерках, картина ожила. Ветви качнулись, волна бесшумно лизнула песок. Вулкан, правда, так и не пробудился, за что огромное ему от Ольги Егоровны спасибо. Стоило включить свет – движение пропадало, и картинка застывала, снова становясь обычными фотообоями. Днем она тоже не проявляла никакой активности, оживая только в сумерках.

Тревоги и страха не было: ну оживает изображение, ну иногда волна плещет чуть дальше, чем обычно, проливаясь на пол – зато какое-никакое развлечение. Опять же, соседи снизу ни разу не пожаловались на потоп.

А через месяц с пляжа стали забредать мужики. По одному. Выйдет, бывало, очередной товарищ, посмотрит внимательно на Ольгу Егоровну, протянет букет цветов – сватается, не иначе. Сначала было интересно, даже забавно, а потом начало надоедать. Нет, гости вели себя прилично, ничего предосудительного себе не позволяли, но ведь и толку от них никакого. И не уснешь толком: мало ли что у них на уме. А в однокомнатной квартире кровать особо не переставишь, разве что на кухне себе постелить, но это уже совсем ни в какие ворота: хозяйка она в доме или кто!

Как-то раз дочь, придя в гости, засиделась допоздна. Ольга Егоровна отлучилась в комнату за какой-то безделицей, а через пару минут оттуда раздался звон бьющегося стекла и гневный вопль.

– И ты туда же, сволочь! Вот только тебя мне тут не хватало!

Дочь метнулась в комнату. Пол был усеян осколками условно хрустальной вазы, не пережившей тесного контакта с тропическим пейзажем, а Ольга Егоровна грозила кулаком стене.

Выяснилось, что на этот раз (мама, на какой на этот раз? Что, были прецеденты?) пришельцем с пляжа оказался Муаммар Каддафи. Он приперся со своим шатром и стал деловито его устанавливать посреди комнаты. Опешившей Ольге Егоровне он жестами пояснил, что намерения его самые серьезные, что отныне его верблюды – ее верблюды, его нефть – ее нефть, а его враги, включая президента США и весь его Конгресс, – ну, вы поняли. Так что насчет свадьбы?

– Мне только покойника в мужьях не хватало! – возмущалась Ольга Егоровна. – Мой-то, кстати, прилично себя ведет, с кладбища ни ногой, земля ему пухом. А ты. А ну кыш отсюда. И шатер свой забери!

– Мама! – наконец обрела дар речи дочь. – Я никого не хочу обидеть, но, по-моему, тебе пора показаться психиатру. Ты как хочешь, но вылезающие из стены женихи – это уже перебор!

Доктор, выслушав рассказ Ольги Егоровны, задумчиво потер переносицу.

– Лечение я вам, конечно, назначу. Но причину появления всех этих ваших претендентов на руку и сердце еще предстоит поискать. Так что вот вам направление к неврологу, а еще – на электроэнцефалографию и на томографию.