Джейд не сразу обрела дар речи, но все же выдавила:

– Да.

– И еще он сказал, что ты хочешь преподавать. Я тоже преподаю.

– Правда? А что?

– Математику в общественном колледже в Портленде.

– Ничего себе! – Внезапно Джейд почувствовала себя какой-то маленькой, незначительной, почти ничтожной – ни любимого занятия, ни профессии. – Вот он. – Она вытянула альбом и протянула Силии.

– Круто! – Бережно взяв альбом в свои медовые руки, она посмотрела на Джейд. – Дедушка хотел пригласить тебя сегодня к нам на ужин, – сообщила она. – Придешь?

Услышав ее слова, Джейд представила себе, как это было. Возможно, Чарли сказал: «Если она тебе понравится, пригласи ее на ужин». И вот Силия ее пригласила. Выходит, она ей нравилась.

– Было бы здорово, – еле сдерживая дыхание от охватившего ее волнения, ответила Джейд, с трудом заставив себя поднять на нее глаза.

Они отошли от альбомов, и Силия спросила:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два. Я пошла в колледж чуть позже, потому что сначала мне нужно было немного поработать. Теперь у меня остался последний курс, – стала она объяснять, но говорить ей хотелось совсем не об этом. Все ее мысли были заняты новой знакомой – до чего же Силия красива. – А тебе сколько лет?

– Двадцать пять. Так ты придешь к нам сегодня?

– Конечно.

– Нормально будет к семи? Ты знаешь, где он живет?

Джейд кивнула.

– Мне принести вина?

– Не стоит. У нас все есть. Просто приходи, – мягко улыбнулась Силия и чуть сжала ей руку повыше локтя, словно бы ободряя ее.

Весь оставшийся день Джейд считала часы до окончания рабочей смены и чувствовала, как горит рука в том месте, где к ней прикоснулись медовые пальцы Силии.

Джейд знала, где находилось бунгало Чарли, но никогда к нему не заглядывала. У него было очень уютно и мило. На стенах висело много картин, которые показались Джейд подлинниками, несмотря на то, что в живописи она не разбиралась. Она знала, что Чарли – человек далеко не бедный. Это можно было понять уже по тому, сколько пластинок он покупал, когда приходил к Грэди. Но судя по всему – коллекция музыки почти такая же, как у ее отца, и ценная живопись были основным его богатством, во всем остальном жилище его выглядело очень скромным.

В гостиной Джейд увидела две гитары и мандолину в чехлах.

– Кто играет? – спросила она, остановившись посреди комнаты.

– Мы оба, – поспешила ответить Силия. – Мандолина моя, я привезла ее из Портленда. А гитара – дедушкина. Я на ней играю так себе, а вот он молодец, в отличие от меня он хороший гитарист. А ты на чем-нибудь из этого играешь?

– Когда-то немного играла на мандолине, – скромно ответила Джейд. – Но это было очень давно.

– Надо было нам попросить тебя принести скрипку, – вступил в разговор Чарли.

О нет, только не это, подумала Джейд. Хорошо, что они этого не сделали – она бы не смогла отказаться.

Они ели пасту «Примавера» на францисканском фарфоре с рисунком из яблок – точь-в-точь тот самый фарфор, что и у них дома. Но Джейд ничего не сказала об этом. Той девушки из ее прошлого уже давно нет на свете, что толку о ней вспоминать? Но все равно есть из этих тарелок ей было жутковато.

Чарли рассказывал о Силии, о том, что до четырнадцати лет внучка росла в Сан-Диего, а потом ее отца перевели в Портленд, и семья переехала; о том, что у Силии есть брат, Шейн, он живет сейчас недалеко от Сиетла, и что в целом ее семья очень сплоченная и любит музыку.

– Они были в чудовищном потрясении, когда я им открылась, – сказала Силия, словно знала, что для Джейд это не окажется новостью, в чем, собственно, и не ошиблась. Джейд и до этого знала, что футболку с надписью «Indigo girls» и альбом Робин Флауер могла выбрать только лесбиянка. Но что действительно ее удивило, так это собственная реакция – она не знала, как истолковать свои чувства, и не могла понять, почему краснеет, когда смотрит на Силию.

– Они нормально на это отреагировали? – спросила Джейд. – Что ты… не такая, как все?

– Не сразу. Сначала подумали, что у меня просто такой период, – ответила она, смеясь.

– Я, например, так не думал, – сказал Чарли. – Я сразу понял, что ты говоришь серьезно. Я и твоим родителям сказал, что им стоит принимать тебя такой, какая ты есть, иначе они тебя потеряют.

– Дедуле нравится думать, что он исправил всю ситуацию. Но я знаю, что они бы и так одумались.

– Я действительно исправил ситуацию, – уверенно сказал Чарли.

– Они довольно быстро одумались, было ли это из-за того, что сказал дедушка, или нет, – промолвила Силия. – Мне кажется, их просто беспокоило, что от меня не будет внуков.

Чарли и Силия стали расспрашивать Джейд о семье, и ей было больно лгать. Ей было больно, потому что она любила Чарли и чувствовала, что могла бы с легкостью полюбить Силию и всех членов ее семьи. Все, что она рассказывала им о себе, было абсолютной, чудовищной ложью. Например, она рассказала, что ей пришлось сбежать от ужасных родителей, и ничего не рассказала о Райли и Дэнни. По правде говоря, она уже не так много знала о своей семье, даже не знала, где они живут… Чарли и Силия смотрели на нее с сочувствием. Но разве они могли понять, как сильно она нуждалась в поддержке родных? Возможно, они считали, что в том, что случилось, есть и доля ее вины? В любом случае Джейд чувствовала, что придуманная ею личность ничуть не лучше настоящей, и сознавать это было очень грустно. Ей так хотелось рассказать правду о своих родителях, о том, какими они были хорошими и как сильно ее любили, несмотря на совершенные ею ошибки. А в благодарность за все она превратила их в монстров, которые хотели испортить ей жизнь.

– Очень хочется послушать, как вы играете, – наконец с облегчением проговорила Джейд, кивнув в сторону гостиной, где стояли гитара и мандолина. Ей хотелось переключить внимание с себя на музыку.

– Хорошая идея, – кивнула Силия и отодвинулась от стола. – Давайте уберемся и что-нибудь сыграем.

Чарли пошел поставить в проигрыватель пластинку Робин Флауер, а Джейд с Силией взялись наводить порядок в его маленькой кухне. Пока они работали, Джейд заметила, что Силия то и дело прижималась к ее плечу. Конечно, кухонька была тесновата, но Джейд все равно казалось, что они оказывались рядом чаще, чем того требовалось, чтобы помыть и высушить посуду. И Джейд нравились эти прикосновения. Они нравились ей настолько, что ей стало жалко, что они так быстро все помыли и убрали.

Когда они присоединились к Чарли в гостиной, тот сидел на полу на подушке и расчехлял гитару. Силия выключила музыку и посмотрела на Джейд.

– Почему бы тебе не сыграть на моей мандолине, а я попытаюсь подыграть тебе на гитаре?

Джейд покачала головой.