но сейчас огляделась вокруг, убедилась, что ее не подслушают, и все же понизила голос.

– Ходят слухи о Рахе. И он, и остальные Вторые Клинки исчезли после того, как он бросил вызов капитану Йитти в Мейляне, и потом…

– Что-что? Когда это было?

– Когда они сожгли город. Эти новости сообщила капитан Лашак. Наверное, тогда ты стояла на коленях.

Она так это сказала, будто я просто вышла прогуляться, в ее тоне не чувствовалось ни намека на то, как позорно для нас стоять на коленях.

– Там был Рах, – продолжила она. – Он бросил вызов Йитти за пост капитана Вторых Клинков Торинов и проиграл, но Сетт светил ему в глаза…

– Что?! – снова прервала ее я. – Сетт э'Торин светил в глаза Раху во время поединка?

– Да. Я же только это сказала.

– Но это бесчестно! Кто может так поступить?

– Очевидно, Сетт мог. И за это Рах его убил.

– Убил?

Нуру снова многозначительно посмотрела на меня, отчего я почувствовала себя ребенком.

– Рах имел на это право, как проигравший в поединке.

– Ну конечно, имел, я просто потрясена.

– Потрясена из-за поступка Сетта или из-за проигрыша Раха?

– И из-за того, и из-за другого. Боги, как же все запуталось.

– Это точно. А теперь, если ты больше не будешь меня перебивать, я продолжу. После этого все они исчезли. Вторые Клинки не вернулись вместе с Лашак, и никто не знает судьбу Раха. Может, они присоединились к дезертирам или идут домой.

Она на мгновение умолкла, прислушиваясь к разговору лорда Эдо и Сичи. Это явно оказалось что-то незначительное, и Нуру глубоко вздохнула.

– И Гидеон считает, что этот лагерь… – начала я, но так и не смогла закончить.

– Недостаточно большой для целого гурта, даже для половины, которая от него осталась. Но если Рах по-прежнему такой же упертый и решил остаться, быть может, с группой верных товарищей…

Ей тоже, похоже, не хотелось заканчивать эту мысль, и мы обе молча размышляли о том, чего теперь ожидать от Раха. Он был упрямым и порядочным человеком, и мог превратить и без того опасное положение в нечто гораздо худшее, но все же я не могла не скучать по нему. Ведь Раху я могла довериться, его плечи способны выдержать бремя ответственности, которое я несла в одиночестве.

Разбитый в предместьях городка Кима, лагерь был так похож на чилтейский аванпост, что у меня в жилах застыла кровь. Их метод ставить лагерь перед наступающими войсками всегда казался слишком самоуверенным и рискованным, но я поняла, что по-настоящему они ничем не рисковали. Какое дело богатым правителям, если убьют рабов и солдат низшего ранга? Гораздо важнее, чтобы все было готово для богатых, когда те прибудут.

Нас поприветствовал человек, назвавшийся капитаном Леверетом. Несмотря на внушительное количество солдат под его командованием, он явно не обрадовался тому, что мы прибыли первыми. Да мы и сами чувствовали себя не лучше. Пусть мы и были свободны, возвращение в лагерь чилтейцев, чилтейские солдаты вокруг и запахи чилтейской еды пробудили слишком много воспоминаний, которые большинство из нас предпочли бы забыть.

Мне всеми фибрами души хотелось сбежать, но я пыталась сосредоточиться на Лео, понаблюдать за ним среди своих. Большинство чилтейцев преклоняли перед ним колена и целовали ему ноги, толпились вокруг и обращались с ним как с богом, как ему и хотелось бы, но хотя его спутники по-прежнему вели себя подобным образом, новые чилтейцы его игнорировали. Значит, это не его сторонники. Я слегка расслабилась.

В ожидании посланника нас пригласили в шатры. В лагере были загоны для лошадей и уже горели костры, и я немного успокоилась среди левантийских голосов, несмотря на чилтейское окружение.

Пока из-за крика не выронила миску с супом из ладоней. Сидящие вокруг костра рядом со мной встрепенулись, и некоторые уронили хлеб в миски, одна лишь Нуру была слишком занята, подавая еду Сичи, и не сразу обратила внимание. Мимо пронеслась группа левантийцев, толкая каких-то людей к шатру Гидеона. Толпа зрителей устремилась за ними, и, забыв о еде, я вскочила на ноги и побежала вслед.

– Дары для его величества, – раздался грубый голос, когда два человека, идущих впереди, остановились у шатра Гидеона и поприветствовали Ануке и Эппу, стоящих на страже. – Мы их нашли.

Работая локтями, я протолкнулась вперед, и тут появился Гидеон, а вместе с ним и Лео. У их ног на землю бросили четырех левантийцев. В синяках и ссадинах, грязных, со связанными за спиной руками. Их волосы слишком отросли, чтобы разглядеть клеймо, но я и так узнала лица.

– Йитти, – сказал Гидеон, стоя над ними.

Это был Йитти, то есть капитан Йитти, напомнила я себе, ведь он больше не целитель, а капитан вместо Раха, а также Хими, Истет и Лок э'Торины, четверо бывших Клинков Раха, и я обрадовалась, что Раха среди них нет, хотя и ненавидела себя за это чувство.

– Гидеон, – сказал капитан Йитти без намека на уважение.

– Вы не вернулись в Когахейру.

– Не вернулись.

Гидеон скрестил руки на груди, превратившись в широкую неподвижную стену алого шелка.

– Я никогда и мысли не допускал, что вы дезертируете. Ни один из вас, – добавил он, рассматривая шеренгу потрепанных Клинков. Истет сплюнула кровь Гидеону под ноги, но тот не пошевелился, даже бровью не повел в ответ на неуважение. – Как жаль, что члены моего собственного гурта оказались такими близорукими.

Он посмотрел на тех, кто привел пленников, – они стояли как охотники над добычей.

– Их было только четверо?

– Есть еще трое. Их ведет Птафет.

– А Рах? – выпалил Гидеон так отчаянно, что привлек внимание Лео.

Тот нахмурился лишь на мгновение, но, видимо, в это время утратил контроль над Гидеоном, и тот успел задать вопрос.

Йитти изогнул окровавленные губы.

– Мертв, если твоя армия сделала свое дело, – сказал он. – Теперь тебе, наверное, плевать, но надеюсь, ты проживешь достаточно долго и будешь оплакивать его, даже если твоя душонка не способна оплакивать остальных.

– Заприте их, – приказал Гидеон, когда мгновенная вспышка искренних чувств угасла. – Мы заберем их с собой в Когахейру. И казним на глазах у всех. Чтобы были свидетели. Предупреждение для тех, кто решит взять наше будущее в свои руки, сбросив остальных в грязь.

Их подняли на ноги, но из-за крепко связанных рук они устояли только благодаря плотной толпе, подпирающей со всех сторон. Ближайшие Клинки насмехались и плевали в их сторону, шипя осуждения в адрес предателей-левантийцев, но за ненавистью и гневом в толпе пробивалось недовольство. Я слишком долго была капитаном, чтобы не увидеть этих признаков, не обратить внимания на мурашки по коже, когда группки Клинков отделялись от остальных, перешептываясь.

Гидеон явно это заметил, но, поскольку Лео был рядом с ним и в его голове, подавляя его личность, ничего не предпринял. Они вместе отошли, пока Вторых Клинков Торина