полюбить абсолютное зло, соединить себя со злом, вот тогда он перерождается в монстра-маньяка. Не ради сексуального удовлетворения он насилует и убивает жертву, но ради унижения, слез, страха, что видит в глазах и лице. Ему нужно видеть ужас, который производит на жертву он, слышать мольбы о пощаде и чувствовать себя властелином.

– Нормально, я фигею, – после небольшой паузы произнес Феликс, фактически похвалив Павла. – И где ты нахватался премудростей? Неужто в институтах учат? Вот это память у тебя…

Феликс без иронии не может, а на интонации обижаются неуверенные в себе люди, что мешает не только взаимоотношениям, но и работе в целом. Павел не любитель обострений ни при каких обстоятельствах (кроме крайних, как было с женой, но то исключительная ситуация), сейчас он хотел сблизиться с ребятами. Иначе успеха не видать, а ему, чего уж там, успех необходим.

– Отец больше учил. К сожалению, я не всю науку усвоил, поначалу относился к нему предвзято… если уж совсем честно – враждебно. Долго не мог простить, что бросил нас с мамой. Я был маленький, когда он ушел, и жутко страдал. Смешно, но помнил свои страдания вплоть до последнего класса в школе, когда уже надо было все забыть и простить. Но предательство бьет насмерть все стороны конфликта, никого не щадит, отсюда и прощать умеют лишь великодушные люди, я был не из их числа.

– Фу, как в мире все одинаково, – промямлил Феликс с кислой миной, но и тут он не обошелся без ироничности. – Мы с сестрой тоже страдали, когда папаня ушел к другой бабе. Сначала страдали, потом ненавидели, теперь нам по фиг, а ему сыночка с дочкой подавай. Блин, одна мелодрама мелодрамнее другой! Сорняк, колись, тебя тоже бросили? Вот будет славно, мы одной крови!

Тот смерил его выразительным взглядом не без торжества и:

– У меня полный состав: дедушки, бабушки, родители и брат с сестрой, если не считать двоюродных, так что завидуй на здоровье. Пал Игоревич, а наши случаи не тянут на маньяка? Находки с одинаковыми признаками смерти…

– Маньяк, Женька, один промышляет, – захихикал Феликс. – Стыдно не знать этого такому большому мальчику.

– А я про признаки! – буркнул Сорин, насупившись.

Так, длительное общение в узком кругу провоцирует накал страстей, следовало исправить ситуацию, ибо в группе раздоров не должно быть, только слаженность обеспечивает успех. Лучший способ сохранить атмосферу дружелюбия во время накала – разбежаться.

– Признаки, конечно, важны, но! – сказал Павел, вставая и одновременно собирая со стола смартфон, ручку, записную книжку. – Нам предстоит ловить не одиночку, Женя, а неизвестное количество лиц, называемых преступным сообществом. Все, все, ребята! На дворе темно, а у нас с Феликсом еще встреча, обсудим дополнительные версии позже. А ты, Женя, дуй к Левченко.

Сорин умчался выполнять задание, Феликс, опустив уголки губ вниз, припоминал, о какой встрече идет речь, да так и не вспомнил:

– Я не понял, у нас с тобой что?

– Мы едем к подружке Искры, она ждет нас в ресторане.

– А платить кто будет, мы? – поднимаясь со своего места, ужаснулся Феликс. – Нет, я про что: подружки уровня Искры шляются по дорогим кабакам, мы там оставим всю зарплату, а жить на что будем?

– Я оплачу счет, – заверил, смеясь, Павел.

Полчаса Ян просидел за столиком и справедливо злился

Двух чашек кофе достаточно, чтобы опаздывающая мерзавка осталась с носом. Он взял со стола планшет, телефон и встал с места, намереваясь покинуть ресторан, и тут на пороге появилась она! Лена обвела взглядом полупустой зал, увидела Яна и, украсив личико белозубой улыбкой, направилась к нему. Не шла, а танец живота исполняла, подумалось ему, а когда девушка остановилась в метре от него, он, с трудом сдерживая гнев, процедил:

– Я тебя не на свидание пригласил, чтобы ты мое терпение испытывала. На деловые встречи не опаздывают, надеюсь, ты усвоишь это, иначе я подыщу что-нибудь более покладистое. Поняла?

– Ой, ну, ты же знаешь наши дороги – не проехать, одни пробки…

– Значит, выходи за три часа и пешком топай, – бросил он.

Лена плюхнулась на стул, взяла меню, совесть ее не мучила, она вообще не знает, что это такое и в каком месте находится. Впрочем, Ян тоже плюет на совесть, но хотя бы знает значение данного слова. Не меняя выражения недовольства пополам с бешенством, он опустился на свое место, решив подарить ей минут десять своего времени, раз уж прождал. А Лена тем временем, изучив меню, начала с требования:

– Закажи мне салат «Нисуаз» и…

– Не заслужила, – отказал Ян. – Докладывай об успехах голодной.

Она стала водить пальцем по столу, запинаясь:

– Я… Понимаешь… э… Ну, в общем, пока…

– Понятно, успехи на нуле, – сделал вывод Ян.

– А я не виновата, что твой братец долбанутый и хочет то, что не дается, – вместо оправданий наехала на него Лена.

– Нет, это ты бездарная соблазнительница. Недисциплинированная, неорганизованная, неумная. Жаль! Я надеялся, ты знаешь Эрика и способна привести его к равновесию, вижу, ошибся. Зато теперь на собственном опыте убедился, что внешность действительно обманчива, первое впечатление от тебя – красивая и умная.

– Ой, да еще попробую. Наглость города берет.

– Твои пробы я видел и не в восторге от них, но от души посмеялся, повеселила. Не ту профессию избрала, детка, не ту… Леночка, ты, правда, хочешь врачом стать?

– Да. А что? Ну, хоть кофе закажи. С пирожным.

Он смилостивился и подозвал официанта. В сущности, Ян мог уйти, но из десяти минут осталось целых пять, а Ленка забавный представитель человекозверинца, как выяснилось. В ожидании кофе с пирожным она уткнулась в смартфон и хихикала тихонько, он же, наблюдая за ней, вспомнил, как встретил ее. Лена что-то доказывала Эрику, брат делал попытки уйти, но она не пускала его. К тому времени (это было в начале сентября) Эрик, любимец семьи и всех-всех, втрескался в некую пигалицу, приметив ее еще на вступительных экзаменах.

Дело грозило третьим сроком на первом курсе! Нет, в самом деле, Эрик провел прошлый год обучения с девками и на тусовках, Лена тоже отмечена в списке девиц, из-за которых он с первого курса перешел на первый. Позор! Поделившись с мамой опасениями, а с ней у Яна самые доверительные отношения, он поинтересовался, что она думает. Мама… это мозг семейного клана, ее рациональность не сбить эмоциями, она спокойно рассудила:

– Не смертельно. Наш мальчик вырос, от этого никуда не деться, выбор, где учиться, он сделал сам, мы предлагали другие варианты. Да, сейчас он изменился, последнее время и