– Нет, это не та шкатулка. Ты сказала что догадываешься. Что ты имела в виду?

Кира вздохнула, отвела взгляд. Видно было, что думает, рассказать мне или нет. Я не стал давить, просто молча смотрел на нее.

– Мне она снилась.

– Что снилось? Можно поподробнее?

– Просто снилась. Я ее держала в руках. Смотрела на нее, говорила с ней. О чем не помню.

– Открой ее, – попросил я.

Кира взяла шкатулку. Потрясла ее. Там что-то брякнуло. Она прикоснулась к крышке большим пальцем левой руки, но она не открылась. Тогда она начала прикладывать все пальцы по очереди. Но шкатулка оставалась закрытой. Тогда Кира поставила ее себе на колени и начала рассматривать свои подушечки пальцев.

– Либо это не та шкатулка, что мне снилась, либо у меня изменились отпечатки пальцев. Надо у Норвала спросить. Он в первый день делал дактилоскопию.

Сказав это, она резко подняла на меня взгляд. Заметно заволновавшись, начала мне объяснять, что за слово она сказала. А я не мог оторваться от нее. Я сидел так близко, что рассмотрел, насколько она изменилась. Пропали ее светлые родинки, небольшой шрам на подбородке, родимое пятно возле уха. И тут вспомнил опять свой сон: «…ты нужен ей. Не бросай ее. Она не выживет без тебя. Вы теперь тоже связаны, как когда-то мы с тобой. Только я все испортила. Она хорошая. Борись за нее». Про кого Кира говорила? Я видимо так задумался, что упустил момент, когда она вернула мне шкатулку и молча встала с кресла и собиралась куда-то идти. Я машинально схватил ее за руку. Меня как будто молнией ударило. Я вспомнил, как я точно также схватил ее за эту руку и потащил за дверь. Я тут же отпустил ее и посмотрел ей в глаза. Она, обернувшись в пол-оборота, посмотрела на меня и тихо сказала:

– Вы меня не слышали. Я сказала, что у меня есть ключ. Я его обнаружила в кармане, когда очнулась. Сейчас принесу. Он у меня… в моей… шкатулке лежит.

– Не надо, сейчас я попрошу кого-нибудь принести. Сядь, пожалуйста.

Она вернулась в кресло.

– Простишь ли ты меня когда-нибудь за тот день? Я буду всю жизнь тебя умолять, что бы ты простила. Хочешь, на колени встану?

У нее такое живое лицо, что сразу видны все ее эмоции. Она сначала удивилась моим словам, потом качнула головой в отрицательном жесте, улыбнулась и сказала:

– Не надо. Я думаю, что заслужила. И ведь не Вы совершили самое страшное, что я пережила. А за дверь вытолкать, того кто бесит так и я бы смогла.

– Никто такого не заслуживает, особенно девушки. Как ты оказалась у меня дома?

– Я очнулась на своей кровати, потом пришла моя опекун. Выпроводила из дома. Курьер привез меня к Вам. Почему она меня к Вам отправила, не знаю. Я в тот день совсем ничего не понимала.

– На «ты», давай. Мы ведь не чужие люди друг другу.

Она почему-то опять поджала губы. Я взял смарт и набрал Норвала. Попросил, что бы он дал распоряжение принести шкатулку из ее комнаты. Она опять напряглась, а я хотел немного рассказать о наших отношениях, как вдруг дверь распахнулась и влетела Тиза. Как всегда, шумная и эффектная. Она подлетела ко мне, и, вцепившись мне в голову двумя руками, уперлась своим лбом об мой и заголосила:

– Почему ты мне не позвонил? Я сейчас приехала в Совет и встретила Волдо на парковке. Почему все знают, кроме меня? И начала всхлипывать. Я почувствовал, как ее слезы упали мне на запястье. Оторвав ее от себя, я мельком глянул на Киру. Она сидела, выпрямив спину и вцепившись в подлокотники смотрела на нас с Тизой исподлобья. Левый глаз начал светлеть и становится серым. Злится? Как тогда на кухне? Я отодвинул от себя Тизу и встал. Вот тогда Тиза увидела Киру и своим поставленным голосом заговорила:

– Оу! Простите. Я помощница командора Трэйна, Тиза Хэлтор, а Вы Кира. Правильно?

– Доброго дня, помощница Хэлтор. Я не буду Вам мешать, я пойду, мне завтракать пора, – ответила Кира совсем не своим голосом.

И видно было, что она хотела встать, но не смогла. Опустила лицо вниз и, вздохнув, прошептала:

– Хотя нет, посижу немного.

Я понял, что она разволновалась и точно сейчас не убежит. Не хотел ее еще больше смущать, взял за руку Тизу и повел на выход. Она, ничего не поняв, хотела, что-то спросить или сказать, но я, шикнув на нее, потянул вслед за собой. Когда мы вышли в коридор я ей тихо сказал:

– Ты не вовремя. Я только начал с ней нормально разговаривать, а теперь она меня опять ненавидит.

– Так давай я все объясню. Мы ведь не любовники, она могла неправильно меня понять.

– Тише ты, какая же ты громкая! Давай, я сам разберусь со своей невестой. А ты, готовь все то, что я тебе присылал на почту. К десяти мы приедем на заседание.

Тиза кивнула. Достала из сумочки зеркало, поправила макияж и быстрым шагом пошла к лифтам.

Я зашел обратно и увидел, как Кира трет, свои ноги и … плачет? Я успел услышать всхлип, но она сразу же затихла, как я вошел. Тыльной стороной ладони вытерла щеки, но голову не подняла. Я в два шага подошел к ней и сел на корточки рядом. Она попыталась отвернуться.

– Что случилось? Болит где-то? Сейчас придет медсестра, – заговорил я взволнованно.

Она замотала головой и тихо ответила:

– Скоро пройдет. Это мое обычное состояние. Не могли бы Вы попросить, что бы принесли мне завтрак. Как только я встала, есть не хотела, а теперь меня тошнит и нужно срочно что-то съесть. Да и встать пока не могу. Сейчас успокоюсь, и все будет хорошо. Сама не знаю, почему у меня такая реакция вышла на вашу помощницу.

– Между нами ничего нет, и не было. Она мне как сестра.

– Зачем Вы оправдываетесь? Мне все равно с кем Вы спите. Ай!

– Что такое? – подскочил я.

– Ох, как скрутило, если я сейчас чего-нибудь не съем, то на заседании Вам некого будет везти.

Я нажал кнопку вызова Герти, она заглянула через минуту.

– Принесите быстро завтрак, … пожалуйста, и узнайте, почему так долго несут мне шкатулку?

Она, кивнув, скрылась за дверью.

Кира сидела, скрючившись, на кресле, почти облокотившись на свои колени. Она смотрела в пол. Опять я виноват. Довел ее до такого состояния. Что же будет на Совете, когда ее окружат эти стервятники. Я попытался ей об этом сказать, но она ответила, что полночи не спала. Переживала, а сейчас ей уже все равно. Сказала, что верит в нас с Норвалом.

Наконец Герти принесла завтрак и поставила на столик возле кресла. Кира взяла ложку и начала есть, при этом морщась. Я сел рядом и спросил, чем ее кормят? Она ответила, что это пюре, а из чего оно, не знает. Вкус не могла определить. Тогда я попросил ее дать попробовать, на что она, скривив лицо, ответила, что не делится едой, как Джоуи из друзей и при этом улыбнулась. Я не стал спрашивать, что там за Джоуи у нее появилась в друзьях. Но глядя на ее улыбку я в очередной раз подумал, что не отдам ее никому и сегодня я сделаю все возможное, чтобы она осталась со мной. Пока я любовался ею, принесли шкатулку. Действительно, она оказалась такой же, как моя. Кира, отодвинув тарелку, взяла шкатулку. Приложила безымянный палец правой руки и открыла ее. Там лежали два с виду одинаковых ключа и серьга с синим камнем. Кира повертев один из ключей, убедилась, что это тот, который нужен, протянула мне. Я взял его и открыл свою шкатулку. Внутри лежал медальон с фотографией девушки, очень похожей на Киру и два письма. Кто в наше время пишет письма? Удивительно, но читать я их не стал. Нажал на кнопку синхронизации с моим смартом. Нужно время, что бы просмотреть все, что на ней записано, а его сейчас нет. Положил шкатулку на кровать и посмотрел на Киру. Она вертела в руке серьгу и о чем-то думала. Я подошел к ней и сел рядом на стул, посмотрел на ее руки и сообщил, что времени сейчас нет смотреть все записи. Обещал просмотреть последние дни, а потом показать ей. Может она сможет по собственным записям восстановить себе память? Кира как-то без энтузиазма согласилась со мной. Скачав все данные, я протянул ей шкатулку, но она не взяла. Сказала, что у нее есть новая и вторая ей не нужна. Опять этот Леннс! Как же бесит он меня. Заменил ей мой подарок. Тогда я протянул ей медальон и письма. Она их взяла, но читать тоже не стала, убрала их в свою шкатулку.