Вскоре заглянул Норвал и сказал, что пора Кире собираться. Он подошел к ней, и ему хватило полувзгляда понять, что она плакала и ей нехорошо. Он гневно посмотрел на меня, но Кира потянула его за рукав и попросила кресло каталку, сказав, что просто сильно волнуется перед заседанием.

Когда они ушли, мое сердце дало о себе знать, поэтому я лег на кровать поверх покрывала и начал просматривать записи. Времени было в обрез, и я включил последнюю запись. На ней была та, моя милая Кира с длинными волосами, счастливым голосом и заливистым смехом. Правда, в том ненавистном мне синем платье. Почему она мне снится в нем? Послушав ее мелодичный голос, я обещал сам себе сделать ее снова счастливой. Я захотел, что бы она была снова такой озорной, беззаботной девушкой как раньше. Поставив на паузу, я рассматривал ее черты лица, но перед глазами была нынешняя Кира с разными глазами, смотрящая исподлобья. Она ревнует меня к Тизе? Или это мне так хочется думать?

Посмотрев на часы, я ускорил запись и остановил на том моменте, где появился ее насильник. Сделав скрин, я отправил его на почту, но по этой картинке все-равно было невозможно найти этого ублюдка, потому что он, зайдя в комнату, сразу потушил свет. Был одет в черный балахон. На голове капюшон и маска шхана на лице. Запись обрывается на том месте, когда он, поднимая Киру с пола, бросает на кровать, задирает платье и рвет на ней трусики. Хорошо, что доктор влил в меня столько успокоительного, что я могу почти спокойно это смотреть. Выключив смарт, я откинул голову на подушку и закрыл глаза. Мне нужна сегодня ясная голова и холодный рассудок. Все что мне нужно было, я увидел, с остальным разберемся чуть позже.

Ирина Игоревна Самарская (Кира Ригли)

Вчера после посещения командора Трэйна. Меня раздирали противоречивые эмоции. Когда он сказал: «Вижу, тебе понравился мой подарок» я готова была снять с себя это платье скомкать и кинуть в него, но потом передумала. Командор выглядел таким уставшим и больным, что мне стало его жалко. Я вспомнила маму. Она ведь тоже из-за меня перенесла инфаркт и долго приходила в себя. Отец, тогда говорил, что я не виновата, и я понимаю, что это так, но не могу с собой ничего поделать. Такой у меня характер, чтобы не случилось – чувствую вину за собой. Поэтому посидев, там некоторое время я поняла, что не могу злиться на этого человека. Но когда он попросил звать его по имени. Это меня напугало. Я не хочу с ним сближаться. Надеюсь, после заседания он отстанет от меня, ведь Норвал меня очень устраивает в роли опекуна. Вечером приходила Минна, принесла все пакеты обратно. Я ей не стала говорить от кого они. Убрала просто подальше и все. Она сказала, что приходила Ринд, но не застав меня просила передать, что придет потом. «Потом» – это неизвестно когда, что меня и устраивает. Не хочу, почему-то с ней общаться. Она принесла пакет с моими вещами, купленными в магазине на первом этаже. Вот этому я была рада. Ивар мне как всегда слал кучу сообщений и вечером мы проболтали часа полтора. Обещал приехать после заседания. Он был уверен, что у Норвала все получится. Это немного меня успокоило. Но после я снова начинала себя накручивать и уже воображать, как я буду сидеть в клетке голой, а вокруг будут скакать сумасшедшие ученые.

Ночью почти не спала. Стоило только закрыть глаза. Как видела командора Трэйна, идущего на ослепляющий свет. А я бежала за ним и кричала, чтобы он не шел туда, если он войдет, то не вернется. Потом видела опять комнату Киры. Она вертелась возле шкатулки и болтала без перерыва о какой-то ерунде. Проснувшись, я не могла вспомнить, о чем она говорила. И вот под утро только нормально уснула, как меня разбудила незнакомая медсестра и попросила собираться, так как меня срочно вызывает командор Трэйн. Я была так зла. Хотелось послать всех куда подальше, но потом вспомнила какой сегодня день, подскочила и побежала собираться. Тошнота меня догнала в лифте. Зайдя в палату командора, я с облегчением села в кресло. Сейчас узнаем, что ему так срочно понадобилось, поговорим и я смогу нормально поесть.Дела со шкатулкой меня конечно удивили. А вот его помощница меня просто поразила. Я ведь никак не могу привыкнуть, что я теперь не я. С моей низкой самооценкой я всех вижу нереальными красавицами, а себя воспринимаю такой, какой была все свои двадцать четыре года. И вот когда эта богиня впорхнула между мной и командором, меня чуть не порвало от злости. Как она посмела трогать моего мужика! Ну а потом я, остыв, конечно, поняла, что это Кира во мне бунтанула. Вот ведь собственница и ревнивица какая! А я, еле сдержавшись в тот момент, хотела уйти, но ноги мне сказали: «Пока». Командор это сразу понял и как только он бесцеремонно вывел за дверь свою помощницу, мне стало так хреново, что меня даже затрясло. Затошнило еще сильнее, ноги совсем перестала чувствовать, и стало себя так жалко, что не заметила, как потекли слезы. А когда вернулся командор, я мельком глянула на него и увидела, как он смотрит на меня. Мне стало не по себе. Вот мы с ним парочка! Одна не пойми от чего, чуть не померла, другой инфаркт получил на нервной почве… Вспомнила сон. Как я бежала за ним. В душе пронеслась сквозь меня буря из чувств и обдала настолько противоречивыми эмоциями к этому человеку, что я еле взяла себя в руки и призналась, что хочу есть и попыталась нормально с ним заговорить. Он позже начал оправдываться, что с богиней он не спит. Да как так-то? Будь я мужиком, не устояла бы сто процентов перед ее красотой. Когда, наконец, принесли завтрак, я попыталась заесть стресс, но легче не стало. Потом принесли мою шкатулку, и я отдала ключ. Командор мне начал рассказывать, что-то про содержание этой шкатулки, но мне было уже всё равно. Я хотела где-нибудь тихо умереть. Поэтому я с трудом дождалась доктора и, покинув командора, пожаловалась Норвалу, как мне плохо. Пока мы добирались до квартиры, Норвал рассказывал про возможные варианты сегодняшних событий, и от его слов мне становилось только хуже. Страх от потери своего нового тела плотно обвился вокруг шеи как змея и потихоньку душил, заставляя учащено дышать. По приезду ко мне домой, Норвал вколол какое-то лекарство и велел одеваться. Одежду он подготовил по случаю и принес самолично. Обещал, что даст подремать по дороге до дома Совета. Но меня вырубило через две минуты, как только он вышел. Так что когда он вернулся, и, не дозвавшись с порога, не на шутку перепугался, увидев меня на полу возле принесенной им одежды. Еле растолкав, одевали меня Минна с Роуз. Я была просто никакая.

До авто меня нес медбрат Фило. Здоровый парень, метра два ростом. Я со своими сорок килограмм ему была вообще не в тягость. Пришлось приобнять его за шею, что бы ему было удобнее меня нести. Пару раз глянула на следом идущего командора. Он так смотрел на мою руку и бедного парня, сверлил его затылок хмурым взглядом, как будто хотел меня отобрать. Я надеюсь, у него не было таких мыслей, а то сам бледный как смерть. Я снова вспомнила про свои мысли, про то какая мы были бы смешная парочка. Один больнее другого. Улыбнувшись слегка, я положила голову поудобнее на Фило и, наверное, со стороны смотрелось это так, как будто он меня не к машине несет, а под венец.

Прибыв на место, нас окружила охрана. Шесть крепких парней в парадной форме правоохранителей. Провели по каким-то потаенным коридорам в комнату со стеклом на всю стену. За ним было огромное помещение с трибунами. Я поняла, что это и есть зал заседаний. Только я сначала не поняла, почему меня сгрузили в кресло-каталку возле этого стекла и дали в руки наушники. Потом все лишние люди вышли, остались мы с Норвалом и Фило втроем. Командор отделился от нас еще при входе. Норвал мне объяснил, что сначала он будет разговаривать с ними, а я лишь как свидетельница буду приглашена в самом конце. Фило будет все время со мной, и он вывезет меня к ним. Погладил меня по голове и вышел за дверь.