****

Экстренное совещание месткома проходило в тот же вечер. Именно в том же здании, что я и принял за местный дом советов. Через разбитые окна доносились нежные звуки народного гуляния, глухие удары по челюстям и ребрам. Ржание, он же смех и дикое гоготание, стоны и крики. Слава Богу музыку никто не включил. От шансона у меня скоро кровь из ушей пойдет.

Словом народ расслаблялся как мог. Алкоголь действовал так же как и в другом мире, но значительно слабее. Доза принятия для человека устамшего с работы увеличивалась в разы, или на порядок. Представить страшно, сколько требуется выжрать дабы охмелеть, либо нажраться в гавно. Происходило братание захватчиков и не многих оставшихся в живых захваченных. В повалах домов и вообще черт знает где, остались в живых человек сорок. Карел, вполне грамотно рассудил, что подготовленные люди ему не помешают. Разумеется, большую часть из спасшихся, представляла прекрасная половина человечества. Таких, в расход не пускают. К тому же нет более преданных товарищей, чем предатели и перебежчики. До поры до времени, преданные. Мораль людей мало изменилась в этом мире.

Меня пригласили на заседание штаба. Слышите, пригласили. Не прислали пафосный пригласительный билет в белоснежном конверте с напудренным лакеем конечно, а просто, через одного из «старших офицеров», для которых я ранее был – человеком невидимкой. Молча подошел, совершенно по приятельски, как буд-то мы всю жизнь общались, буркнул, что через час совещание в главном корпусе, о как надо теперь называть, главный корпус.

Дык ёлы-палы, я теперь блатной!

За стол, правда, не посадили. Нет, не блатной, а приблатненный. У стены стояли в тоскливых позах такие же как и я горемыки. С ними со всеми я поздоровался рукопожатием, их я знал хорошо. Ответственные за конвой, высадку десанта у магазинов, словом люди у которых мозгов поболее чем у серой массы. А за самим столом, метров пять длинной, дешевым «цыганским», на таких же вычурных стульях, восседали и хмурили брови особы приближенные.

Во главе стола председательствовал Карел. Справа от него хмуро сидел Бугор. Черт, с кем же они Базу оставили? Все что ли приперлись? Как глупо. Всех остальных заседателей я тоже знал. Но было так же трое новеньких. Как я догадался кто то из «офицеров» новой Базы. Как кстати ее называют то? Надо спросить, а то неудобно как то…

Они сидели практически плечем к плечу слева от Карела всем своим видом показывая, что вовсе им и не страшно, они как никогда уверены в себе и вообще все вокруг совершенно обычное дело. Впрочем, получалось все это очень плохо.

Двое из трех были перевязаны какими то тряпками, видимо бинтами, по местным меркам. Вообще за гигиеной у нас на Базе, да и в Стиксе целом, не особо следили. Видимо это повсеместно так. Любая рана затянется практически моментально, заражение крови не грозит. Пятьдесят на пятьдесят, либо сдохнеш, либо выживешь. Хотя анестезией живчик не обладал. Это я знал лично и видел по их рожам. Кого то явно покусали, кто то словил пулю в перестрелке. Кому то вновь прибывшие были явно не рады и успели намять бока.

За спиной у Карела как всегда с отсутствующим видом мелькал Кит. Интересно он участвовал при штурме?

Карел выдержал МХАТовскую паузу, подождал, когда утихнет шепот и гомон и начал речь. Перед тем как открыть рот он похлопал в ладоши и каждый хлопок был с паузой, как буд-то он ловил надоедливого комара. Слова были тихими, но четкими. Отодвинувшись на стуле, смотрел куда то вниз и вбок. Обращался одновременно ко всем. Сразу всем стало понятно, что это лидер. Впрочем, все и так это знали. Интонации в голосе были одновременно и отстраненные и не вызывали никакого желания ослушаться, поспорить или перечить.

А речь его была о делах наших скорбных и насущных.

Человек сорок остались живыми. Кто-то успел спрятаться в подвале, а кто то, не успел. Подвал в «Городе», это старое название новой базы, так его и оставили, был только один, а именно в том здании администрации где и проходило заседание. Женщин за людей здесь, а может и повсеместно, за людей не считали, поэтому их никто не пересчитывал. Но их сохранилось в живых, к всеобщей похотливой радости, штук семнадцать. И все они, скопом, с деланным восторгом, а куда ты денешься? присоединились к захватчикам.

Двое из трех, никакого впечатления на меня не произвели, а вот третий… От него будут проблемы, это я понял сразу. Мелкие и нервные черты лица. Быстрый взгляд из подлобья. Злопамятная сволочь, склочная. Зря его Карел вообще в живых оставил.

Мы все восприняли как факт, что на этой базе, под названием «Город», (офигеть, кто такое имя придумал, а село – селом назовут?), будет нашим новым местом постоянной дислокации. А базу, под названием «База» (я чуть не прыснул), оставим как запасную. Кого туда назначат «смотрящим» вопрос решается.

Вот тут я напрягся, это что ж, он Бугра с собой притащит? Ну нееет, так не пойдет.

Далее шли организационные вопросы, спрашивали у новеньких про вылазки в город, как хранятся продукты, кто за что отвечал…

Мне стало скучно.

Ворота восстановили в тот же день. Выставили посты на стенах, поделили оружие, которого здесь было просто немерянно и стали обживаться. Мне, вот это сюрприз, выделили от щедрот, комнату в здании администрации. Честно говоря, меня это и обрадовало и напрягло. Жить под боком у Карела мне совсем не улыбалось.

Раньше, как я понял, эта каморка использовалась в хозяйственно бытовых целях. Без туалета, раковины и кухни. Одно заляпанное и коричневое от грязи окошко и стальная дверь в коридор. Не знаю кто в ней обитал ранее, но он был точно свином. На продавленный и грязный диван, который служил видимо и кроватью, и траходромом, и обеденным столом и еще черт знает чем не то что садится, смотреть было противно. Стены каморки папы Карло украшали выдранные страницы из журналов с бабами в купальниках и без. Цементный пол в окурках и плевках. Цветной мозаикой по полу раскиданы разноцветные пустые бутылки. Напоминало все, студенческую комнату в общежитии и притон наркоманов одновременно. Впрочем, когда это я успел стать таким щепетильным?

У