– И как же вы отражаете нападения? – недоуменно спросил я.

Я действительно этого не понимал. Ведь для того, чтобы захватить этот Город, кочевникам нужно всего человек сто – сто двадцать, судя по количеству его защитников. Почему же они еще этого не сделали?

– Нам помогают все жители Города, – ответил Хагел. – Именно поэтому население стремительно сокращается. В последний раз кочевники убили почти четыре десятка людей.

– А сколько всего в Городе жителей? – уточнил я.

– Сейчас примерно две с половиной сотни… осталось, – глухо проговорил командир.

– А было пять лет назад?

– Шесть сотен, – голос Хагела совсем обесцветился.

– Как часто нападают кочевники, какими силами, в какое время суток?

– По-разному. В прошлый раз днем налетели почти сотней, конными, убили десятерых наших дровосеков и пятерых моих воинов, что их охраняли, а затем напали на Город. Хорошо, мы хоть ворота успели закрыть да их отогнали, больше десятка стрелами побили, но они еще пяток городских сумели со стены сшибить. В позапрошлый раз, два месяца назад, они ночью пешими подкрались незаметно к самой стене да начали перелазить через нее. Дозорный слишком поздно их сумел заметить, но тревогу поднял. Только пока мы подоспели… Тогда погибло больше сорока человек, но и с полсотни кочевников, которые ворвались в Город, мы уничтожили. После этого мы стали выставлять больше дозорных. Еще раньше…

– Мне все ясно, – пробормотал я. – Схемы нет, логики нет, предугадать их следующее появление не удастся… Но почему вы не выставляете дозоры в приграничье? Ведь они бы смогли хотя бы предупреждать вас заранее о нападении, чтобы все жители успевали укрыться за стеной Города.

Хагел нахмурился:

– Парень, не держи меня за сопливого юнца. В первые несколько лет мы так и делали. Высылали конные дозоры в степь, объезжали окрестности. Но только поблизости кочевники никогда не ставят свои стойбища, а долго торчать в голой степи без пищи и воды нельзя. Да и, кроме того, поначалу ведь нападений почти не было, а потом и сами дозоры становились легкой добычей степняков. Именно так два года назад потеряли почти два десятка человек вместе с лошадьми, нарвавшись на большой отряд кочевников, и после этого решили сами в степь не лезть. У нас просто нет опыта, чтобы сражаться с ними на равных, поэтому на открытом пространстве у наших разведчиков нет никаких шансов.

– Но можно же посылать одного-двух воинов, чтобы контролировать подступы к Городу? Зачем было направлять именно крупный отряд?

– Потому что один воин никогда не сможет скрыться от кочевников в степи, они очень зоркие… сволочи! – со вздохом ответил Хагел, опустив взгляд. – Жаль, мы это поняли не сразу…

– Тогда скажите, а зачем, по-вашему, кочевники нападают на Город? Богатств же здесь явно нет, земля им и даром не нужна, своей в степи хватает, форпост также будет бесполезен, а никаких рудных разработок или шахт я не заметил. Так почему они стремятся сюда, будто мухи на котлету, и регулярно устраивают на вас набеги?

Командир удивленно поднял на меня взгляд, как бы раздумывая, почему же я об этом не знаю, но потом коротко ответил:

– Кочевникам нужны рабы.

Я кивнул. Действительно, ведь люди – тоже хороший товар, который довольно неприхотлив и удобен для использования в степи. Именно поэтому кочевники каждый раз налетают маленькими отрядами и уходят, как только получают отпор, понимая, что оно того не стоит. Да, можно было бы отправиться один раз несколькими сотнями воинов сразу, чтобы мигом захватить Город, но они прекрасно представляют, что потери будут явно несоизмеримы с полученной добычей. Поэтому ограничиваются короткими дерзкими набегами, забирая с собой неосторожных жителей, оказавшихся вне стен.

– Значит, за пять лет степнякам удалось угнать в рабство примерно половину населения Города? – уточнил я.

– Не половину. Около четверти, – глухо ответил командир. – Многие погибли в стычках, а некоторые из моих ребят не вернулись из дозоров, поэтому я даже не знаю, что с ними случилось… Но в последнее время кочевники даже не стараются захватить рабов, а сразу всех убивают, поэтому жители стараются не отходить далеко от Города или берут с собой воинов для защиты… Хотя, как показало последнее нападение, и эта мера предосторожности уже стала бесполезной.

Я почесал в затылке. Мда, странные дела тут творятся. Интересно, почему же намерения степняков так резко изменились? Или они целенаправленно выбивают всех, способных держать оружие?.. Нет, хватит гадать на кофейной гуще!

– А почему в Городе сейчас так мало людей? – спросил я.

– Все на пашню отправились, – пояснил Хагел.

– Ясно… – пробормотал я и перешел к делу: – Значит, так, моим парням нужно выдать оружие, доспехи, чтобы хотя бы первая шальная стрела их не убила, затем надо бы расселить их и познакомить с вашими опытными воинами. Пусть каждый из них возьмет себе в пару новичка и все ему растолкует о том, как обычно сражаются кочевники, покажет, как нужно вести бой, находясь за укреплением…

– Ну-ну, раскомандовался! – усмехнулся старик. – А тебе рассказывать, как драться, я должен, что ли?

– Да уж как-нибудь перебьюсь, – язвительно ответил я.

– Так ты же всего месяц служишь! – удивился Хагел.

Я решил, что надо заканчивать этот разговор, и спросил:

– А вам что-нибудь говорят слова «рассветная школа»?

Глаза командира расширились.

– Ты ее ученик?

– Нет, мастер, – ответил я. – Как насчет оружия?

Командир встал и четко сказал:

– Все сделаю.

– Отлично. Тогда поручаю вам проследить за моими ребятами, а я пока пробегусь по округе и осмотрю близлежащую местность. К моему возвращению добудьте, пожалуйста, подробную карту окрестных земель и ближайшей территории кочевников. Она мне очень пригодится.

Я тоже поднялся и вместе с Хагелом вышел во двор к ребятам.

– Парни, – обратился я к своим бойцам. – Это командир Хагел. Он сейчас обеспечит вас оружием, расселит и накормит, а я пока пройдусь по окрестностям.

Махнув им рукой, я отправился к выходу из Города, слыша, как сзади Хагел раздает парням четкие указания. Лук я брать не стал, подумав, что обойдусь и так, тем более что долго осматривать местные достопримечательности не собирался. Главное, что я хотел сделать, – это связаться с Фариамом и доложить ему текущую обстановку, а в Городе говорить с ним было нельзя, так как если об этом узнает Хагел, то замучает просьбами о подкреплении. Не буду же я ему рассказывать про гениальный стратегический план его величества? Он просто не поймет всю важность момента, и в этом я ему могу только посочувствовать. Не хотел бы я оказаться на месте этого командира и видеть, как неумолимо сокращается число тех, кого ты защищаешь.

Проходя по Городу, я осматривал дома. Они были выстроены добротно, с расчетом на многие десятилетия. Вот только многие из них пустовали, а у некоторых виднелись подпалины в крышах. Недалеко от себя я увидел церквушку с неизменным глазом на дверях, которая, судя по утоптанной дорожке перед входом, пользовалась у горожан большой популярностью. Я вздохнул и подумал, что наверняка для многих здесь живущих она стала последней надеждой. И как бы я ни презирал религию, но все же признал, что здесь она выполняет весьма необходимую функцию – облегчает страдания людей. Надо будет зайти как-нибудь, поболтать с местным священником, интересно ведь, какой он человек.