Одно понятно: таких мужчин не было в моей жизни. И не будет, наверно. Наверняка.

Поднимаю руки, глажу по крепкой груди, невольно облизываясь. Хочу его себе. Совсем хочу.

Но не скажу. Никогда не скажу и вопросов о нашем дальнейшем взаимодействии не задам.

Все же, во многих вещах я очень консервативна.

И, кстати, если он сейчас сам про это заговорит, то каких слов я жду? Хочу? Согласна… На что?

— Ты женат, Кирилл? — вопрос вырывается сам собой, помимо воли даже, тут же замираю, прикусив губу, тревожно смотрю на него.

В принципе, нормальный вопрос… В обычной ситуации. А в нашей?

Кирилл застывает, удивленно пялится на меня, а потом… Начинает ржать. Громко, весело, взахлеб даже. Я оторопело разглядываю его примерно с минуту, а затем, внезапно обидевшись, изо всех сил толкаю ладонями в каменный торс.

Кирилл, видно, не ожидает от меня такой прыти, валится на бок на кровать, продолжая неистово ржать. А я, сморгнув непрошенные слезы, начинаю торопливо выбираться из покрывала.

Но не успеваю, меня хватают за лодыжку и тупо тащат обратно.

— Пусти! — рычу я раздраженно, — дурак! пусти!

— Дурёха, а не чертовка, — миролюбиво тянет Кирилл, не обращая никакого внимания на мои крики, и определяет на прежнее местоположение. Под себя.

Сопротивляюсь, бью кулаками его по груди опять, и тут же получаю наказание – небрежно раздвинутые ноги и вполне определенную угрозу секса. Потому что член оказывается в непосредственной близости от границы, за которой проходит унизительная для меня вещь – физическое, дикое совершенно, влечение к этому смеющемуся гаду.

Дергаюсь, глупо двигаю ногами, но ничего сделать не способна. Только пыхтеть злобно, отдуваться и прожигать взглядом опять склонившегося надо мной Кирилла.

— Не дергайся, Марта, — он опять убирает от моего лица волосы, кожа на пальцах царапучая. Приятно до дрожи. Сволочь какая… Приятная. — Ты обо мне так плохо думаешь, что даже смешно.

— Плохо? Плохо? — заевшая пластинка во мне никак не перейдет на следующую звуковую дорожку.

— Конечно, плохо… Неужели ты думаешь, что я стал бы тебя ебать, если б был женат?

— А что тебе помешало бы? — фыркаю я.

— Ну… Не знаю… Например, обязательства перед женой? Или уважение к ней? Любовь, в конце концов?

— Многим это не мешает!

— Я - не многие, — он становится невероятно серьезным, а пальцы переползают с лица на шею, чуть ласкают, а затем…

Затем он неожиданно поднимается, отпуская меня, и садится, опираясь на изголовье кровати.

Я пару минут лежу, тупо пялясь в потолок. Удивляясь. Он же, вроде, секса… Член стоял… Бросаю взгляд на простыню, топорщащуюся в районе паха, поправляюсь – стоит.

И что? Опять будет насмехаться? А потом трахнет? Вот и весь разговор…

— Я - вдовец, — неожиданно говорит Кирилл, вытягивается, разминает шею, — женился сразу после совершеннолетия… Первая любовь, первые отношения… Женился, родился сын. Никита, Кит. А через три года она… Рак, знаешь ли, бывает внезапным. Сгорела за несколько недель.

Я переворачиваюсь на живот, смотрю на него внимательно, ища на лице признаки… Ну… Не знаю… Боли? Сожаления? Он ее еще любит?

— Ты ее еще любишь?

Вопрос вырывается неожиданно даже для меня. зачем спросила? Дурёха…

А если скажет, что да? Что делать будешь?

—Любил, — коротко отвечает он, вытягиваясь сильнее, вдыхая и выдыхая нарочито медленней, — а сейчас… Сложно сказать, Марта… Это так давно было, столько всего произошло, что-то забылось…

— Мне жаль.

— Мне тоже, да. Кит вырос без мамы. Я, конечно, старался, чтоб он не чувствовал себя… Но все равно.

— Он на тебя похож?

— Немного, — Кирилл улыбается, тепло так, легко, — но больше на маму свою. Такой же… Улыбчивый.

— Мне кажется, ты тоже улыбчивый… — эта фраза тоже вырывается сама собой, я не контролирую уже то, что говорю, смотрю на него, опираясь на кулак и рассматривая лицо Кирилла пристально.

— Не-е-ет, — тянет он, — это вообще не так. Слышали бы тебя мои… Друзья.

— А у тебя много друзей?

— Нет, мало.

— А родственников?

— Тоже… Кит, Юрик… И все, наверно.

— Как ты с папой познакомился?

— Он меня спас, — пожимает плечами Кирилл, — если бы не он… Так что я теперь в долгу.

Это слово неприятно режет слух, хочется развернуть тему, пусть и опасную. Но я не успеваю.

Кирилл усмехается, оглядывая меня, лениво качающую ногой и рассматривающую его очень даже говорящим взглядом.

— Так что, я больше женат не был, особых привязанностей нет… Пока. И все, что тебе надо знать про меня, ты уже знаешь. А теперь ползи сюда и отсоси мне.