«3 августа 1914 года австралийское правительство выступило с предложением Уайтхоллу[22] собрать контингент из двадцати тысяч человек для службы за морем. Им следовало найти способ транспортировать большую группу солдат и обеспечить сопровождение. В конце концов могучая Восточно-Азиатская эскадра графа Шпее все еще находилась в Тихом океане.

Правительство Новой Зеландии также предложило контингент, но беспокоилось о безопасности экспедиционных войск, поскольку немецкая Восточно-Азиатская эскадра показалась у островов Самоа 14 сентября. Было много колебаний относительно сбора транспортных судов в городе Олбани.

После долгих переговоров между австралийским и новозеландским правительством и в Военно-морском министерстве Великобритании, группа сопровождения окончательно сформировалась в Олбани 27 октября. Небольшой конвой из Новой Зеландии присоединился 28 октября.

Никто на крейсере «Мельбурн» не сможет забыть величественную картину, когда новозеландский транспорт из десяти кораблей в двух дивизионах присоединился к австралийскому конвою. Они все были покрашены в серый военный цвет, лучшие корабли на австралийском побережье. Все находились под командованием морских офицеров из резерва. Корабли, назначенные в группу сопровождения, были лучшими в этих водах, от «Еврипида», водоизмещением 15000 тонн, с 2340 людьми на борту, до небольшой «Салданхи», водоизмещением 4600 тонн, на которой находилось только 50 солдат и 200 лошадей. Их диапазон скоростей варьировался так же, как и их размеры, от восемнадцати узлов крупных лайнеров до десяти с половиной старого «Сазерна».

1 ноября 1914 года эта большая и впечатляющая группа судов покинула Австралию. Она включала тридцать восемь кораблей и перевозила более двадцати восьми тысяч офицеров и солдат, это была наиболее массированная группа, когда-либо собиравшаяся в анналах британской военно-морской истории. Корабли, которые когда-то были раскиданы по всему земному шару, собрались вместе, желтые трубы «Ориент Лайн», знаменитые голубые «Альфред Холт Лайн», «Шайэз», лайнеры «Уайт Стар», «Р&О», корабли «Клан Лайн». Среди других разнообразно окрашенных труб можно было увидеть темно-серые сопровождающих боевых кораблей. Командующий, капитан А. Г. Смит из Королевского ВМФ, находился на борту «Орвието» и определял курс и скорость. Скорость устанавливалась в соответствии с самой высокой скоростью самого медленного корабля, а именно бедного старого «Сазерна».

Точный курс флотилии держался в абсолютной тайне, путь объявлялся в открытом море, на совещании с командующим на броненосце «Минотавр». Во время выхода из Олбани вся почта и телеграммы придерживались. Не просочилось ни одного слова о предстоящем плавании.

Командир немецкого крейсера «Эмден» в дальнейшем объявил, что если бы знал о конвое, то совершил бы ночную атаку. Это было проще сказать, чем сделать, потому что у нас имелись четкие приказы относительно атаки корабля противника.

Конвой шел тремя группами. Первую или среднюю часть вел «Орвието». Вторую, левую колонну, возглавлял «Уилтшир», а третью, правую, «Еврипид». Новозеландские корабли следовали за кормой двумя эскадрами. Первым шел «Маунганул», затем «Арава». Силы сопровождения были организованы следующим образом: в пяти морских милях перед центральной группой шел броненосец «Минотавр» с командующим конвоем капитаном Е. Б. Киддлом из Королевского ВМФ. В четырех милях по правому борту шел японский броненосец «Ибуки» и, в четырех милях по левому, австралийский легкий крейсер «Сидней». Оба крейсера — с траверза ведущих транспортных кораблей. Легкий крейсер «Мельбурн» располагался в пяти морских милях за средней эскадрой. Поскольку транспортная колонна растянулась на семь морских миль в длину, было более практично держать «Мельбурн» в пяти милях за конвоем. Во время первых дней пути, к рассвету порядок построения нарушался и суда оказывались и вдоль нас, и позади, даже хотя предполагалось, что «Мельбурн» пойдет в хвосте конвоя.

Можно представить напряжение командиров кораблей и офицеров на вахте, которые в черноте ночи должны были зависеть только от хвостового огня предыдущего корабля. Изменения в скорости и положении проносились по всей колонне подобно набегающей волне. Иногда замедляя, иногда убыстряя ход, лоцманы могли лишь надеяться, что те, кто позади них, отреагируют на изменения тем же образом. При первом луче света было забавно наблюдать, как все несутся на старые места, никто не хотел выслушивать упреки от командующего конвоем. Можно было видеть улучшения после опыта нескольких дней: суда в конце концов удерживали свои позиции, это был пример высокой точности судовождения, продемонстрированного капитанами, экипажами на палубах и личным составом машинных отделений. Большая группа шла рядом, эскадры находились не более, чем в одной морской миле друг от друга. Расстояние между отдельными кораблями составляло не больше четырех кабельтовых, шестисот футов.

Конвой шел на северо-запад до 8 ноября. В этот день «Минотавр» покинул нашу группу, передав «Мельбурну» черный японский ящик с важными приказами и уведомлениями. «Мельбурн» теперь стал нашим ведущим судном. Эскорт группы изменился, когда «Мельбурн» взял бразды правления в свои руки. Теперь позади оказалось пустое место — что было не совсем желательно, но группа продолжала идти дальше. Японский броненосец «Ибуки» злил нас.

Несмотря на многочисленные предупреждения не дымить, густые черные облака продолжали выходить из его труб.

Около 06:40 9 ноября 1914 года пришел радиосигнал с Кокосовых островов: «Неопознанный корабль на подходе». Вся группа тут же отреагировала, и черный дым повалил из каждой трубы — несмотря на четкие приказы этого избегать. Японский крейсер «Ибуки» даже поднял военно-морской флаг.

Перехваченное радиопослание передали командующему, последовало короткое напряженное совещание офицеров штаба. Затем наш командующий появился на мостике «Мельбурна» и обратился к стоявшим поблизости офицерам:

— Сорок лет я преданно служил Королевскому ВМФ с надеждой дожить до этого дня. Но теперь мне придется послать другой боевой корабль на встречу с противником.

Он подозвал мичмана-сигнальщика и приказал передать приказ «Сиднею» отправляться на Кокосовые острова и прояснить ситуацию.

«Сидней» бросился вперед на высокой скорости и исчез за горизонтом. «Ибуки» был недоволен, что ему не разрешили присоединиться к боевым действия против иностранного судна. Эскорт группы снова быстро перестроился: теперь «Мельбурн» заменил «Сидней», а «Ибуки» приказали вести. Он колебался перед выполнением приказа и потребовалось несколько раз обменяться сигналами, чтобы прояснить ситуацию.

В дальнейшем японский командир корабля объяснил ситуацию следующим образом:

— Мы придерживались мнения, что сражение следует провести при дневном свете и нам следует вести атакующие силы.

У нас на «Мельбурне» тоже не было более яростного желания, чем сражаться, но безопасность группы считалась первой обязанностью командующего.