Работать здесь я больше не могу, так зачем кого-то обманывать.

Я захожу в приемную Алана, бесцеремонно забираю у секретарши чистый лист и ручку, пишу на ее стойке заявление об уходе и шагаю к начальнику.

– Но Алан сейчас занят! – пытается мне крикнуть она, но я все равно открываю дверь.

Алан говорит по телефону, видимо с инвестором, потому что таким серьезным он бывает редко, но это не мешает ему качаться на кресле и крутить на столе ножницы.

Он мне кивает и указывает жестом на стул, дескать посиди минуту, сейчас закончу и поговорим. Я сажусь, но, не дожидаясь финала разговора, кладу на стол свое заявление, молча и тихо, только Алан все равно на него смотрит и лицо у него меняется.

– Простите, у меня тут непредвиденные обстоятельства, я могу вам перезвонить через пару минут? – говорит он в трубку. – Благодарю.

С каменным лицом ему удается опустить трубку на аппарат, а потом он смотрит на меня, как дикий зверь.

– Лекс, что это? – спрашивает он, указывая на заявление. – Ты в своем уме? Мы оба знаем, что ты лучший.

– Мы оба знаем, что я был лучшим, но больше не буду, – спокойно отвечаю я.

– Лекс, тебе просто нужно время…

– Мне не нужно время! – вскрикиваю я, вскакивая на ноги. – Неужели ты не понимаешь, что никакое время тут не поможет? Теперь я точно знаю, что мы не помогаем людям, мы их калечим! Мы развлекаемся их горем, мы зарабатываем на их отчаянии! Думаешь, я могу с этим жить?! Думаешь, я могу работать так? Не могу, Алан, так что или ты подписываешь заявление, или я просто перестану выходить на работу!

Алан молчит, долго смотрит на меня, потом кивает и подписывает бумагу.

– Пообещай мне только не пропадать, ладно? Мы тут будем волноваться за тебя.

– Спасибо, – коротко отвечаю я и выхожу, хотя на самом деле понимаю, что вряд ли смогу хоть когда-нибудь позвонить Алану или Симу, или даже Врайту.

Они все еще мои друзья, но я нескоро смогу забыть, что они часть этого кошмара.

«Любая прихоть за ваши деньги», – хороший лозунг для настоящего ада под маской красивой сказки.

Я выбежал из здания, словно за мной кто-то гнался, купил в ближайшей лавке газету, пролистал объявления о приеме на работу и позвонил по одному из них.

– Центр социальной защиты матери и ребенка слушает, чем могу помочь? – спросил у меня женский голос.

– Я держу в руках газету, в которой сказано, что вам нужен психоаналитик…

– Да, – тут же обрадовалась девушка. – Очень нужен, только вы видели, зарплата у нас не большая.

– Видел, мне хватит.

– Тогда приезжайте, – говорит она. – Когда вы сможете? Я организую вам встречу с нашим главным.

– Мне нужен час на дорогу, – отвечаю я, заранее прикидывая, как приеду в пригород и куплю дом родительских соседей. Они как раз выставили его на продажу. Эвану там будет удобно. Автобус каждое утро будет отвозить его в школу, а я буду его забирать после работы, главное я больше не буду себя обманывать и не буду врать другим. Это будет настоящая жизнь – та, где нет у меня никаких магических сил, на носу у меня очки, под рубашкой не скрывается идеальный пресс, зато, наверно, как Алика и говорила, в груди у меня есть теплое сердце, которому нужно быть полезным.

Алика

В межгорье начался сезон дождей. Это не походило на тропический ливень, стоящий стеной, просто с неба падали блестящие капли. Солнце чаще всего заглядывало в щель между темными тучами и заполняло долину блеском.

Принц Уики Токи прибыл к нам неделю назад и задержался, пытаясь поддержать недавно найденного сына моего нового мужа, так странно похожего на кого-то, кого никак не удается вспомнить. Сегодня этот факт тревожит меня особенно, и я сидела на балконе и никого не хотела видеть, кроме разве что блестящих капель дождя.

Магистр Людгарден – мой друг и наставник – говорит, что такие странные перемены нормальны для беременной ведьмы.

– Уверен, ты родишь сильного мага, – говорил он мне, – а рождение нового могущественного колдуна или колдуньи – это новый этап в жизни всего мира!

Я разделяла его восторг и почему-то тосковала. Здесь в Межгорье я стала счастливой, вернее должна стать счастливой, но мне чего-то не хватает.

– Твоя тоска – отголосок мирного времени, – говорил мне Людгарден. – Если бы время было иным, тоски бы не было.

Я ему верила. Почему-то я во всем ему верила, а сама себе напоминала, как много дал мне этот мир. Я все еще могла заниматься законами. Теперь я, будучи королевой, их создавала. Здесь я была первым государственным судьей, а значит вестником справедливости настоящей, как мне кажется. Здесь я снова обрела любовь и стала матерью, вернее скоро стану.

Прошло еще слишком мало времени, чтобы живот стал по-настоящему виден, но мне уже кажется, что он немного округлился. Сидя у окна, я его поглаживаю, смотрю на небо и понимаю, что счастливой все равно себя не чувствую, хотя у меня есть все, чего я хотела. Даже мой приемный сын Эргат очень меня любит и называет мамой, хоть и знает, что я лишь похожа на нее…

– Мам! – как раз окликнул он меня из сада и помахал рукой.

Несмотря на дождь, он предпочитал гулять там вместе с принцем Тианским. У них явно было что-то общее. Кажется, близость к Сердцу самого мира помогала им друг друга понимать. Они всегда могли что-то обсудить, вот и сегодня говорили о чем-то, принц тоже меня приветствовал и улыбался, поправляя капюшон плаща, чтобы дождь не попадал на кожу.

Он странный человек, но я уже к нему привыкла куда больше, чем к собственному мужу. Только сегодня он почему-то одергивает Эргата и что-то ему возражает, кажется, недовольно. Меня это почему-то начинает волновать, но я не решаюсь ничего спросить, так и сижу у открытого окна и смотрю, как спорит носитель Сердца Мира с человеком, способным это сердце понимать, смотрю и вдруг начинаю слышать их голоса, словно магия сама услужливо решает мне их принести.

– Неужели ты не понимаешь, что это ее желание? – спрашивает Эргат. – Если бы все было не так, я не создал бы это из бумаги сегодня утром.

– Но ты не учитываешь, что…

Принц умолкает, потому что я слишком могущественная ведьма и, если захочу, люди, на которых я смотрю, могут оказаться в моей комнате. Вот и они теперь здесь, смотрят на меня испуганно.

– Эргат, ты покажешь мне, что именно ты сделал? – спрашиваю я, хотя сама почему-то едва не дрожу от ужаса.

– Алика, – тут же вмешивается Уики, сбросив с головы капюшон. – Тебе не стоит это видеть, просто поверь мне. Мир может рухнуть, если…

– Ничего не рухнет! – тут же перебил его Эргат и шагнул ко мне. – Просто он слышит страх Сердца Мира и ничего не понимает.