за что не хочу себе такой судьбы. Но всё равно, зачем вечно оплакивать то, чего толком и не было? Ну, любила она милорда вашего брата, крепко любила, но что ж теперь, жизнь-то идёт! Я не знаю, так ли плох господин Айви в мужьях, как она старается показать, но как хозяин он очень даже ничего. Могло быть и хуже — припасов-то милорд Грегори повелел оставить впритык, сказал — нечего мятежникам жировать. И никто с голоду не умер, а уже, считай, перезимовали, хотя до нового урожая ещё тянуть и тянуть. И детей он любит — только днём сегодня я видела, как с маленьким Хью по двору ходил, да всё ему показывал-рассказывал, а потом ещё и в седло к себе брал, когда в деревню ездил. Ну что теперь? Эх.

— Ей досталось от Джейми и Рональда? — спросила Катерина.

— Да, — мрачно кивнула Грейс. — Джоан рассказала, что они её за ноги тащили — по гальке и мелким камням в замковом дворе, и стекло разбитое там ещё было, из кабинета милорда вашего отца. Там-то вся её красота и осталась, а была ведь — глаз не отвести!

— Да она и сейчас красива, ну мало ли, что у кого с лицом!

— Вы просто не помните. Я понимаю, почему милорд Саймон на неё запал — она в Прайорсли была самая-самая, — вздохнула Грейс.

Да-да, а ты, похоже, всегда терялась на её фоне.

— Ничего, она жива и, как я понимаю, в целом здорова, — психически-то нет, но тут Катерина пока не понимала, чем помочь, — и дети у неё здоровы, и муж не бросил после всего, а мог бы.

— Мужа тогда крепко избили, тоже еле на ноги поднялся, — покачала головой Грейс. — Ох, не знаю, что не поделили лорд Грегори с лордом Сэмюэлем, но — столько вреда и от скоттов не всегда было. Ну, придут, ну, пограбят, ну, сожгут пару-тройку домов в деревне, да их быстрее заново отстроить, чем эту махину, — она кивнула в ту сторону, где находился замок.

Тьфу ты, замок и скотты. Точнее — один, раскрасавчик, которому она обещала принести еды. И совсем забыла — с Дороти и остальными. И как же теперь быть?

Довериться Грейс? Или наоборот — камеристке будет безопаснее ничего не знать? Или уже то, что она служит Кэт, в случае чего сыграет против неё?

Как бы сделать, чтобы её никто не увидел! Но это невозможно в здешнем мирке глаз, ушей и прочего сверхъестественного, иногда же на ровном месте подслушивают и подглядывают, даже там, где это невозможно, потому что привыкли жить друг у друга на голове!

Точно, сверхъестественное. Иллюзии, невидимость и вот это всё. Что же, наверное, она готова рискнуть. После всего, услышанного сегодня, нужно было что-то сделать, куда-то выплеснуть скопившееся гадкое отношение к этому гадкому миру. Натянуть всем нос? На глазах у всех сделать что-то, о чём не узнают?

В любом случае, попытка — не пытка.

Пришла снизу Милли, взахлёб рассказала, как Дороти гоняла внизу парней-работников — Чарли и ещё пару таких же оболтусов. Загнала спать и велела из залы до утра даже носа не показывать, а уж на кухню и тем более не заходить. Это всё было Катерине очень даже на руку.

Девы уснули, а она выбралась из постели, оделась, магически сдвинула засов на двери. Обернулась к кровати. Получится ли представить, будто она там спит? Вот так, под одеялом. И коса рядом, концом на подушке. Рыжая, как положено. Ну, если не получится — можно ведь потом сознаться, той же Грейс. А пока — вперёд! Тихо выйти, и запереть дверь.

Катерина попробовала — и задвинула засов снаружи. Наверное, у неё получится отодвинуть его снова, когда она вернётся. А дальше — вспомнить урок Мэгвин, где они по очереди пропадали в невидимости. Эх, зеркало бы, глянуть — удалось или нет, но зеркал здесь не водится. Нужно будет купить. Как и стекло в окно кабинета — её будущего кабинета.

На кухне Катерина взяла кувшин с элем, четверть пирога с курятиной, кусок сыра, хлеб и копчёную форель. Рыбу ловили в реке, с каменного моста, вроде бы её достаточно. Опять же, она не знала — что ест её гость? Пленник? А кто там его разберёт! Значит, будет есть то, что дают. Жаль, нет никакой посуды, которой не хватятся. Но стоп — можно будет заглянуть на замковую кухню, Катерина сегодня смотрела, вроде бы — там осталась какая-то целая посуда.

Свою добычу Катерина сложила в предусмотрительно захваченный мешок — ещё один трофей из сундука. И двинулась на улицу, благодаря про себя все здешние высшие силы за то, что можно не зажигать света. Потому что иначе у неё бы могло и не выйти.

Руки были заняты, открывать двери замка снова пришлось магическим путём. Но ничего, открыла. И пошла туда, где вчера нашли дыру вниз — правда, сегодня на неё сверху бросили пару досок, чтобы ещё кто-нибудь не провалился. Доски оказались на месте, их она тоже сдвинула бесконтактным методом. И спросила в темноту:

— Эй, есть кто живой?

— Доброй ночи, миледи, — сегодня голос постояльца звучал глубоко и завораживающе.

— Выбирайся. Я туда не полезу, — она поставила мешок на пол и села на деревяшку.

— А ну как не выберусь? — рассмеялся в темноте он.

— Есть захочешь — выберешься.

— О, миледи помнит обещанное?

Она услышала, как он подошёл к лестнице, и скорее догадалась, чем увидела, как подпрыгнул, ловко подтянулся и выбрался из дыры. И уселся рядом с ней. Еле видный, но… какой-то очень ощутимый.

— Помнит, — кивнула она. — Надеюсь, у тебя были запасы, и со вчера ты никого не загрыз.

— О, разве что только пару крыс, но вам, миледи, я надеюсь, их не жаль, — сказал он, глядя ей в глаза и улыбаясь.

— Это шутка? — нахмурилась она.

— Конечно. У меня и вправду есть… небольшие запасы.

— Отлично. Забирай, — Катерина достала из мешка хлеб, сыр, рыбу и пирог.

— Миледи такая же добрая и щедрая, как и прекрасная. Эх, повезло же Робу Телфорду!

— Это всё сейчас не важно. Будь любезен, сходи на здешнюю кухню и поищи там целый кувшин, днём я вроде бы видела, что они там есть.

Рой беспрекословно поднялся и исчез в направлении бывшей кухни. Тоже, что ли, видит в темноте? Она не удержалась и спросила.

— Вижу, — кивнул он, возвращаясь с кувшином. — Если пожить в подвале — то непременно научишься. Впрочем, вы тоже видите в темноте.