Доехав до самого подножья разрушенной горы, караван остановился, образовав круг из повозок. Магистр Джоджонах распорядился, чтобы половина братьев занялась устройством стоянки, а другая половина тщательно осмотрела окрестности, сосредоточившись, прежде всего, на поисках какого-либо входа внутрь горы или тропы, позволяющей подняться наверх. Уже вечером, взяв факелы и один бриллиант, несколько монахов отправились к извилистой пещере, ведущей в недра Аиды. Менее чем через час они возвратились назад, сообщив, что проход завален крупным обломком скалы.

— Несомненно, до взрыва этот проход был намного длиннее, — сообщил магистру Джоджонаху брат Делман.

— Будем надеяться, что не все проходы столь сильно завалены, — ответил магистр, стараясь предать своему голосу бодрый и уверенный тон. Однако, глядя на развороченную взрывом Аиду, ему пришлось умерить свой оптимизм.

Брат Делман повел монахов в другой проход, а когда и тот внезапно оборвался, он без колебаний направился в третий.

— У него хорошие задатки, — сказал Джоджонаху брат Браумин, когда Делман отправился на разведку в третий раз.

— У него есть сердце, — согласился Джоджонах.

— И вера, — добавил брат Браумин. — Сильная вера, иначе он не стал бы браться за порученное дело с такой решимостью.

— Неужели кто-то своей решимостью способен превзойти брата Фрэнсиса? — спросил магистр Джоджонах.

Оба взглянули в сторону Фрэнсиса, который склонился над картами, до мельчайших подробностей изучая Барбакан.

— Брат Фрэнсис тоже обладает верой, — согласился Браумин. — Жаль, что она ведет его не по тем дорогам. Возможно, он все же отыщет правильный путь. Похоже, что время, проведенное в обществе славного альпинадорца, пошло ему на пользу.

Магистр Джоджонах не ответил, а продолжал сидеть, внимательно глядя на Фрэнсиса. Кажется, действительно веселый дух Андаканавара немного разгладил внутренние морщины этого человека. Но Джоджонах не торопился утверждать, будто Фрэнсис переменился.

— Если мы не найдем проход к центру горы, где же нам тогда еще искать? — спросил брат Браумин. — И что будем делать, если и ее плоская вершина не поведает нам ничего важного?

— Тогда мы продолжим поиски с помощью гематита, — ответил магистр.

— Думаю, нам стоило бы так поступить с самого начала.

Магистр Джоджонах кивнул, ничуть не удивившись этому заявлению. Он и сам понимал: первоначальный осмотр Аиды прошел бы намного легче, если бы монахи использовали магические камни. Но Джоджонах отказался от такого решения, вспомнив опыт общения брата Браумина с Андаканаваром. Ведь никто не знал наверняка, покинул дух демона-дракона эти места или продолжает витать где-то рядом. И если не сведущий в магии альпинадорец сумел посредством духовного контакта выйти к месту их стоянки, то что же тогда говорить про демона-дракона!

— Будем пока полагаться на свой разум и умение, — ответил Джоджонах. — Если этого окажется недостаточно, тогда пустим в ход магические камни.

Брат Браумин вполне доверял своему наставнику и потому согласился с таким решением.

— Когда брат Фрэнсис должен установить связь с отцом-настоятелем? — спросил он.

— Я велел ему обождать до утра. Думаю, эта дыра — неподходящее место для духа отца-настоятеля, и было бы неразумно открывать ему доступ сюда.

Сказанное многое объяснило брату Браумину, в особенности — причину хорошего настроения брата Фрэнсиса.

— Пусть все идет своим чередом, — решил брат Браумин. Он положил руку на широкое плечо магистра Джоджонаха и пошел заниматься делами, которых всем хватало.

Прошло часа три, и монахов начало беспокоить долгое отсутствие брата Делмана и тех, кто ушел вместе с ним. Еще через час магистр Джоджонах решил, что пора прибегнуть к помощи гематитов. Он уже был готов отдать соответствующее распоряжение, когда монахи, несущие дозор с западной стороны лагеря, крикнули, что видели свет факела.

Вскоре магистр Джоджонах увидел, как из прохода у подножия Аиды появилась фигура человека и со всех ног побежала в сторону лагеря.

— Это брат Делман, — сообщил Браумин, когда бежавший несколько приблизился. Он стремительно несся вниз по склону, постоянно рискуя потерять равновесие и споткнуться.

— Всем собраться и приготовиться к обороне! — скомандовал магистр Джоджонах.

Монахи привычно распределились: одни взяли в руки магические камни, другие — оружие, а третьи направились, чтобы защищать лошадей.

Брат Делман запыхавшись вбежал в лагерь.

— Где остальные? — тут же спросил магистр Джоджонах.

— Там… внутри, — хватая ртом воздух, ответил Делман.

— Они живы?

Молодой монах выпрямился и запрокинул голову, глотая воздух и стараясь прийти в себя. Когда он взглянул на Джоджонаха, страхи магистра значительно уменьшились.

— Да, живы, — спокойным голосом ответил брат Делман. — Если только не случится обвал, других опасностей там нет.

— Тогда почему ты убежал оттуда? И почему так взбудоражен? — спросил Джоджонах.

Мы там обнаружили… странное существо, — ответил брат Делман. — Человек… вернее, наполовину человек, наполовину лошадь.

— Кентавр? — спросил брат Браумин.

Брат Браумин пожал плечами, впервые услышав это слово.

— У кентавра туловище, плечи, руки и голова — человеческие, — объяснил брат Фрэнсис. — А в остальном он напоминает лошадь: четыре ноги и вообще все, что присуще лошадям.

— Да, кентавр, — согласился брат Делман. — Он находился в пещере, когда на него обрушилась гора. Целые глыбы камней.

— Вы его откопали? — спросил магистр Джоджонах.

— Мы не знаем, откуда начинать, — ответил брат Делман.

— Несчастное создание, — сочувственно произнес брат Браумин.

— Так оставьте его в этой могиле, — отрезал брат Фрэнсис, и всем показалось, что он вновь стал прежним Фрэнсисом. Джоджонах и Браумин лишь беспомощно пожали плечами.

— Но, брат Фрэнсис, — возразил Делман, — этот кентавр жив!

— Ты ведь только что сказал… — напомнил ему магистр Джоджонах.

— Да, глыбы камней, — договорил за него брат Делман. — По всем признакам он должен быть мертв. Должен! Никто не смог бы пережить такую чудовищную тяжесть. Внешне он и выглядит, словно мертвый: весь покалеченный и высохший. Но он жив! Он открыл глаза и умолял меня, чтобы я его убил!

Трое старших монахов застыли с раскрытыми ртами; младшие братья взволнованно перешептывались.

— Ну а ты? — наконец спросил магистр Джоджонах.

— Я не смог, — ответил брат Делман, которого, судя по всему, ужасала сама эта мысль. — Я представляю, как он мучается от боли. Но я не мог лишить его жизни.