– Мы разберемся. – Помощник шерифа потянулся к рации на плече.

Оставив молодых парней на попечение людей шерифа, Ланс, Морган и Шарп вошли в дом.

Дверь им открыл крепко сбитый мужчина в брюках цвета хаки и поло с логотипом охранной компании. Из кобуры у него на бедре торчал «глок»[22].

– Меня зовут Эрик.

– Где Элиза и Хейли? – спросил Шарп.

– В подвале. – Эрик показал на дверь, за которой находилась ведущая вниз лестница. – Я сказал миссис Пауэлл и Хейли скрыться с глаз.

– У нас есть изображение человека, который кричал в мегафон? – спросила Морган Эрика.

– Система наблюдения наверняка зафиксировала все происшествие, но я тоже успел его заснять. Думаю, видео на моем телефоне даже более четкое. – Эрик повернул телефон таким образом, чтобы всем обступившим его был видеть экран. – Вы знаете его?

– Адам Картер, – наклонившись поближе, констатировал Ланс.

В дверь постучал помощник шериф, и Эрик впустил его, пригласив посмотреть видеозапись.

– Парни, которых вы повязали – это Брэндон Уэбстер и Кайл Диксон. Обоим по двадцать одному, учатся вместе с Адамом в местном университете.

– Они друзья? – спросил Шарп.

Помощник запустил большой палец себе под форменный ремень:

– Молчат. И уже потребовали адвокатов.

Время от времени Шарп с тоской вспоминал о старых добрых деньках, когда каждый прыщавый юнец еще не корчил из себя знатока уголовного кодекса.

Помощник шерифа вручил Эрику свою визитную карточку:

– На обратном пути в управление я заеду к Картерам и проверю, дома ли Адам. Перешлите мне, пожалуйста, это видео.

– Я бы хотел поговорить с миссис Пауэлл, – заявил помощник, взяв показания у всех присутствующих.

– Идите за мной. – Шарп повел его в подвальное помещение. – Элиза? – позвал он, не желая напугать ее.

– Что случилось? – Элиза появилась у нижнего края лестницы.

– Нет-нет, все под контролем. – Шарп спустился вниз, на бетонный пол. Подвал был просторным, но недоделанным: ряд грубо сколоченных полок вдоль одной из стен заполняли коробки, а еще одна открытая коробка возвышалась на длинном рабочем столе посередине помещения.

Элиза обхватила себя руками, будто толстый свитер и ботинки с флисовой подкладкой не справлялись с защитой от холода. Хейли, облаченная в черные леггинсы и плотную толстовку с капюшоном, стояла в центре комнаты перед мольбертом с кистью в руке и выписывала на холсте какие-то безумные круги.

– Двое из трех нарушителей уже едут в участок. – Помощник шерифа сообщил женщинам имена правонарушителей и показал их фотографии на своем мобильном. – Вы узнаете кого-либо из них?

Элиза с Хейли дружно покачали головами.

– Третьим был Адам Картер, брат Ноа. Не волнуйтесь, мы его найдем, – заверил их помощник. Он зафиксировал показания женщин и ушел.

Шарп всмотрелся в лица Элизы и Хейли. Элиза выглядела напряженной, из уголков глаз у нее прочертились новые морщинки. Под люминесцентными лампами, освещавшими подвал, кожа Хейли казалась совершенно серой, а в ее глазах виднелись призраки прошлого и тьма, фиолетовые круги под ними явно не были последствием от случившегося: очевидно, у нее были большие проблемы со сном.

– Как вы тут себя чувствуете? – спросил он их.

– Эрик заверил нас, что мы здесь в безопасности, – поежилась Элиза. – Но, признаюсь, это вторжение заставило нас понервничать. – Она оглянулась на Хейли, кисть в руках которой заметно дрожала. – Хорошо, что он был с нами. Сегодня в шесть его сменит другой телохранитель.

У Шарпа возникло настойчивое желание обнять их обоих, но сделать это ему было все же неловко. Его поглощало чувство вины: ведь, получается, он подвел Теда. Он обещал позаботиться о его семье, а на деле не знал даже, что предпринять для того, чтобы утешить этих женщин в тот момент, когда им так нужна поддержка.

– Не знал, что ты рисуешь. – Он пересек бетонный пол помещения и встал позади Хейли – и чуть не отшатнулся, увидев ее рисунок: весь холст был покрыт оттенками красного.

– Я давно не рисовала. – Хейли смешивала на прямоугольном куске белого стекла интенсивную красную и черную краски.

– Психиатр рекомендовал арт-терапию. – Элиза соскользнула со стула и подошла к Шарпу. – Я откопала коробку принадлежностей для рисования, к которой Хейли не притрагивалась с тех пор, как мы сюда переехали. – Она бросила взгляд на полотно, и глаза ее расширились от неожиданности. Шарп обменялся с Элизой обеспокоенным взглядом, и она отвела глаза в сторону.

– Отличная идея! – Шарп отступил на пару метров назад, пытаясь разобраться в хаосе этих линий и мазков. Он чувствовал, что за всем этим нагромождением теней и едва различимых оттенков пряталась какая-то вполне осмысленная картина, но увидеть ее не получалось. Как ни пытался он разглядеть замысел автора, больше всего картина напоминала размазанную по холсту кровь.

Прямо как на месте преступления.

Морган стояла в прихожей дома Элизы и сквозь высокое окно рядом с дверью наблюдала за тем, что творилось у ворот. Операторы заканчивали сворачивать свое оборудование, а журналисты и репортеры уже расселись по фургонам. Одна или две машины с телевизионщиками уже покинули свои позиции.

– Что-то случилось? – спросила она помощника шерифа, который между тем застегивал куртку, собираясь уходить.

– Да, мэм. – Он водрузил шляпу себе на голову. – Шериф только что выступил с заявлением, что тело женщины, которое обнаружили сегодня утром, официально опознано и принадлежит той самой пропавшей женщине, Шеннон Йейтс.

Прессе, понятное дело, не терпелось ухватиться за новую историю. Может, они на время оставят Хейли в покое?

– Дайте знать, если будут новости об Адаме, хорошо? – попросила Морган.

– Да, мэм, – пообещал помощник шерифа и вышел. Морган заперла за ним дверь.

Тем временем Ланс с охранником, стоявшие поодаль, что-то активно обсуждали, а Морган направилась к входу в подвал. Она хотела проверить состояние Хейли и выяснить, как прошла ее встреча с психиатром. В подвале было холодно, от запаха опилок засвербело в носу, и она не смогла сдержать чих. Хейли стояла за мольбертом и рисовала, а Элиза с Шарпом замерли позади нее с глазами, наполненными тревогой.

Хейли выглядела разбитой, у нее был глубоко впалый взгляд, а лицо имело крайне обморочный вид.

– Арт-терапия? – Морган подошла ближе, и сердце у нее сжалось. Бедная девушка…

– Да. – Хейли даже не взглянула на нее: все ее внимание было занято картиной. – Я уже и забыла, как люблю рисовать.