Спазмы сжали ей горло, кусок ткани выпал из ее ослабевших пальцев. Однако Гарет успел его перехватить.

– Повернись, – произнес он резко.

Джиллиан повиновалась, однако тут же пожалела об этом, поскольку он прижал ее спиной к себе. Она так и застыла на месте. Теперь она ощущала все его тело – каждый дюйм. Длинные волосатые ноги сомкнулись тисками вокруг ее собственных. Ее ягодицы… она даже помыслить не смела о том, где они сейчас находились! Однако когда он заплел ее волосы в длинную косу и перекинул на грудь, его прикосновение было почти бесстрастным. Снова намочив ткань в воде, он принялся медленными, размеренными движениями намыливать ее спину, а затем изящные плечи.

Затем он оказался перед ней, и Джиллиан, к своему ужасу, обнаружила, что он выпустил из рук ткань. Она собиралась что-то возразить, однако потеряла дар речи. Его скользкие ладони с поразительной беззастенчивостью двигались по ее животу и затем вверх, к груди. Время словно остановилось для нее, когда его пальцы задержались на кончиках ее изнывавших от любовной тоски грудей, которые, казалось, набухали прямо на глазах. У Джиллиан перехватило дыхание. Она с ужасом обнаружила, что хочет, чтобы он коснулся ее здесь… хочет оказаться в кольце его рук.

Его пальцы касались ее набухших сосков. Пока эти длинные загорелые пальцы вели свою соблазнительную игру, Джиллиан не могла отвести от них взора. Прилив блаженства охватил ее, накапливаясь в этих двух тугих розовых бутонах, которые теперь словно сами тянулись к его ладоням. Мускулы ее живота напряглись. Губы Гарета теперь находились у нее на затылке. Она вздрогнула, когда он провел языком по самому верху ее спины, и почти тут же ощутила пульсацию его мужского органа, прижатого к ее ягодицам.

Нет, подумала она про себя, словно в тумане. Это было бы чудовищной ошибкой! Уж конечно, он не овладеет ею прямо здесь, в ванне, при свете дня!

В действительности в самом Гарете в этот миг шла жесточайшая внутренняя борьба. Плечи Джиллиан были такими влажными и блестящими, и желание заключить ее в объятия, обхватить руками ее бедра и погрузиться в ее тело казалось почти непреодолимым. Лишь огромным усилием воли ему удалось совладать с собой. Он понимал, что подобный поступок мог потрясти его прелестную невинную жену до глубины ее души. Кроме того, это было не самым лучшим способом овладеть девственницей. Но когда-нибудь, пообещал себе Гарет… когда-нибудь он покажет ей, что для мужчины и женщины существует много разных способов – и разных мест – для занятия любовью.

Однако он должен овладеть ею – здесь и сейчас. Если он этого не сделает, то непременно умрет от снедавшей его пылкой страсти.

В одно мгновение он уже был на ногах – и она вместе с ним. Одного льняного полотенца оказалось достаточно, чтобы смахнуть влагу с них обоих. Подхватив руками ее мягкие упругие ягодицы, он поднял ее как можно выше, на один головокружительный миг заключив ее в тиски своих бедер и припав к ее губам обжигающим поцелуем. Его наслаждение оказалось настолько сильным, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы окончательно не потерять самообладание.

Джиллиан могла ощутить непреодолимый голод в его поцелуе, так же как и нараставшую страстную тоску в собственном вероломном теле. Когда он подхватил ее на руки и уложил на постель, она невольно вцепилась в его плечи.

Гарет лег на постели рядом с нею. Его глаза не казались более холодными, они пылали огнем. Взяв ее за подбородок, он повернул ее лицом к себе, снова и снова осыпая поцелуями, пока кровь в ее жилах не превратилась в раскаленную лаву. Его рука между тем двигалась по холмикам ее грудей, оставляя за собой на коже огненный отпечаток. За рукой последовали его губы, опустившиеся к соску. Эта загорелая рука являла собой яркий контраст с ее бледной кожей. Джиллиан не могла заставить себя отвернуться, когда он обхватил один из мягких пышных холмиков рукой и беззастенчиво завладел его коралловой вершиной. Кончиком языка он заставил набухший сосок затвердеть, после чего взял его в рот и начал сосать. Джиллиан сделала резкий вдох, ибо ей еще никогда в жизни не приходилось испытывать столь сильных ощущений. Ее руки обхватили его затылок, удерживая его голову, пока он ласкал языком, теребя и облизывая, сначала один сосок, потом другой. Все это время его пальцы продолжали вести ту же возбуждающую игру, рисуя круги на ее коже.

Она едва не вскрикнула, когда он оставил в покое ее груди, чтобы запечатлеть поцелуй на впадинке посредине ее живота, подбирая при этом языком капельки воды. Джиллиан прерывисто задышала. Ее собственные ощущения казались ей чуждыми, словно она перестала узнавать саму себя. Она чувствовала пульсацию в нижней части живота… странное беспокойство в запретном месте между бедер, требовавшее немедленного утоления. Она словно искала чего-то… хотя сама не знала, чего именно.

Однако Гарет это знал. Его пальцы легко скользили по ее животу. Она так и ахнула от смущения, когда эти пальцы с безошибочной точностью отыскали путь сквозь поросль густых черных волос. Его ладонь дерзко и властно накрыла ее лоно.

– Гарет… – только и могла растерянно пробормотать Джиллиан. Она попыталась сдвинуть ноги, однако ничто не могло заставить его отступить. Лежа сверху, он как-то странно рассмеялся. Его дыхание касалось ее уха.

– Оставайся со мной, моя прелесть… и, обещаю тебе, я не уведу тебя в сторону.

Потрясающе интимным жестом его пальцы проникли в ее лоно, слегка касаясь складок розовой податливой кожи, которая словно расцветала от его прикосновения. Один из пальцев погрузился еще глубже, отыскав тот скрытый комочек плоти, о существовании которого она сама не подозревала. Он вертел им из стороны в сторону и описывал круги, поддразнивал и проникал в нее все глубже и глубже – о, эта бессмысленная, порочная пытка, которую она была почти рада терпеть бесконечно!

Внезапно Джиллиан почувствовала острую боль внизу живота и слабо вскрикнула.

Гарет приподнял голову. Над его верхней губой выступили мелкие блестящие капельки пота. Слишком поздно ему пришло в голову, что… Он поспешно схватил полотенце и подсунул ей под бедра:

– Крови быть не должно. Иначе все поймут, что никакого ребенка пока нет и в помине.

Он услышал, как у нее перехватило дыхание, и затем приподнялся на локтях, направляя свою крайнюю плоть во влажную, черную как смоль поросль. На один короткий миг остановился, отметив для себя хрупкий барьер, охранявший ее девственность, однако уже в следующее мгновение начал прорываться сквозь него. Наконец он оказался полностью внутри ее – его меч был вложен в жаркие бархатистые ножны.

Лишь тогда она ощутила в полной мере его силу, величину, пыл его страсти. После мимолетного сопротивления ее тело уступило его напору. Острый приступ боли пронзил ее, но теперь его мужской орган уже полностью проник в ее тело – словно стал частью ее существа, подумала про себя Джиллиан с горечью.

Она уперлась в его плечи, отчаянно пытаясь вывернуться. Из ее горла вырвался сдавленный крик:

– Гарет! Нет!

Гарет даже не пошевелился. Боже правый, он не мог этого сделать! Сердце его бешено колотилось, и ему едва удавалось сдерживать себя. Ее сопротивление только еще больше усложнило задачу, поскольку он чувствовал, как страсть закипала в его венах, разнося вместе с кровью жар по всему телу.