Однако представителей всех социальных групп объединяет повышенная тревожность в отношении своего материального положения и внутренняя противоречивость ответов. Например, презрение к деньгам сочетается с признанием их исключительного значения в жизни; а демонизация и осуждение денег — с признанием своей одержимости финансовыми проблемами.

Эта внутренняя непоследовательность отражает когнитивный диссонанс, с которым сталкиваются наши соотечественники, пытаясь адаптироваться к буржуазным ценностям и при этом сохранить самоуважение. А оно сильно подрывается, с одной стороны, жалким материальным положением большинства населения, а с другой — все более и более популярным лозунгом: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?»

Именно попытка достойно ответить на этот вопрос приводит граждан России к необходимости формирования психологических стратегий, позволяющих внутренне оправдать свое нынешнее положение. В результате исследования были выделены четыре защитные стратегии, характерные для респондентов разного пола и возраста.

СТРАТЕГИЯ 1. ЛИСИЦА И ВИНОГРАД

На вопрос: «Почему мне не хватает денег?» — очень немногие могут честно ответить, как кот Матроскин: «Ума не хватает». С тем, что доходы человека являются объективным показателем его усилий и способностей, на словах согласны всего 7 % населения. Остальные склонны считать себя или не оцененными по достоинству, или не до конца реализовавшимися. В последнем случае обвинять в своих невзгодах можно как других, так и себя самого, в первом — только других.

Такая позиция — позиция несправедливо обойденного, обманутого, обокраденного — свойственна прежде всего мужчинам. С падением советской власти Россия переживает ренессанс патриархальной модели семьи: женщины, уставшие от укладки асфальта и полетов в космос, радостно соглашаются быть просто женами, уступая мужчинам роль добытчиков.

Чувствуя, что он не справляется со своей ролью, представитель сильного пола испытывает настоятельную необходимость найти виноватого в таком неудовлетворительном. положении дел. Количество «подозреваемых» при этом сведено к минимуму: виноватым можешь оказаться либо ты сам, либо родные и близкие, либо работодатель.

Первое возможно лишь в качестве временной меры: обращать свою агрессию на себя имеет смысл только в том случае, когда это приводит к конструктивным изменениям в поведении. Второе — устраивать семейные разборки по поводу перерасхода денег — остается любимым развлечением мужа, испытывающего мучительные сомнения в своей состоятельности. В ходе скандала он обычно находит повод упрекнуть жену в излишней расточительности, тем самым успокоив свою совесть.

Тем же, кто не приучен сваливать все на слабых, а также тем, у кого нет жены и кто сам вынужден покупать себе пельмени и носки, остается третий путь: заподозрить работодателей, торговцев и органы государственной власти в нечестности, а сам процесс ценообразования — в заговоре. Если не во всемирном масонском, то уж по крайней мере в сговоре против него, человека-труженика, вынужденного отдавать свои кровные разбойникам с большой дороги, которые грабят и эксплуатируют народ.

Такая модификация социалистических идей, популярная примерно у трети российского населения, объясняет нехватку денег у одного гражданина тем, что они перекочевали в карман другого гражданина, который умудрился хитростью или силой отобрать эти деньги у первого.

Однако обиженный гражданин все-таки не может решить окончательно, объясняется ли столь вопиющее неравенство его благородством или его глупостью. Поэтому на всякий случай он скрывает свое материальное положение и подозревает в том же самом своих друзей и знакомых. Его основным жизненным принципом становится недоверие.

Он не дает в долг, поскольку боится, что ему не вернут. Он сам не одалживается, чтобы не прослыть малообеспеченным. По той же причине ему неудобно требовать свой долг назад, если он все же нарушил свой принцип и ссудил кому-то червонец: вдруг приятель догадается, что он и сам на мели? Обедая с друзьями, он старается заплатить больше, чем они, тем самым подчеркивая свое превосходство.

Такое поведение представляет собой причудливую смесь из благородного негодования по поводу жуликов, ограбивших страну, и хлестаковского пускания пыли в глаза. Из чего следует, что представитель этой группы и сам не прочь попасть в категорию жуликов: он просто ждет своего часа.

СТРАТЕГИЯ 2. СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ

Представители второй группы соглашаются видеть источник проблем в себе. Допуская, что они делают что-то неправильно, и даже признавая, что им следует измениться, они тем не менее не меняются. И не только по лени или неспособности, но и (не в последнюю очередь) потому, что означенные изменения могут не привести к положительным результатам.

В этой группе особенно много женщин, подавляющее большинство которых считает себя чересчур расточительными. Они с легкостью признаются в том, что тратят деньги на ерунду, однако вновь и вновь покупают вещи просто для того, чтобы улучшить себе настроение, порадовать близких или произвести впечатление на подруг, а потом чувствуют себя виноватыми и раскаиваются.

Как ни парадоксально, но мысль о собственной безалаберности расстраивает их меньше, чем мысль о собственной бедности.

Разговоры о том, что деньги из кошелька «куда-то деваются» помимо их воли и желания, отвлекают их от понимания того факта, что денег там с самого начала было очень мало.

Чаще всего чувство вины за бездарно потраченные деньги испытывают жены, которые усиленно поддерживают патриархальную семейную модель. Понимание того, что добытчик не в силах обеспечить потребности семьи, разрушительно для этой семейной структуры. Жене в этом случае пришлось бы либо брать на себя ответственность за пополнение семейного бюджета, либо признаваться в неправильном выборе мужа. Поэтому гораздо безопаснее и комфортнее притворяться мотовкой, заодно поддерживая в муже чувство превосходства над глупой женой.

СТРАТЕГИЯ 3. ТРИШКИН КАФТАН

Третий и, может быть, самый лучший способ добиться гармонии — отнестись ко всему философски, не обвиняя ни себя, ни других. В данном случае это прежде всего означает вообще перестать как-либо связывать свои усилия и способности с суммой своих доходов. Такое умение легче всего дается людям старшего поколения.

Они честно признаются себе, что не в силах изменить свое тяжелое материальное положение. При этом они могут негодовать по поводу меркантильности современного мира и видеть в деньгах источник зла и страданий. Однако это негодование в их сознании не персонализируется: правящее миром зло олицетворяют собой эпоха, общество или деньги как таковые, но не жена, Березовский и Ельцин. В сознании этих людей глубоко укоренилась идея социальной иерархии, которая представляется им абсолютно незыблемой.

Современные социально-экономические преобразования в стране они понимают лишь как смену атрибутов власти: если раньше власть человека определялась его партийной должностью, то теперь она обусловливается его богатством. Но смысл власти от этого не поменялся: и раньше, и теперь «большие» люди определяют, как будут жить люди «маленькие»: какую они будут получать пенсию, сколько они будут платить за квартиру и сколько — за пакет молока.