Айви с вожделением поглядывала на вожжи. Сейчас ей ничего не хотелось так сильно, как выхватить их у него из рук и развернуть экипаж обратно к Гросвенор-сквер.

— Моя матушка займется вашим воспитанием. Она научит вас правильно вести себя в обществе. Вы должны быть послушной и благодарной ученицей, поскольку она снизошла до того, чтобы наставлять вас.

Айви более не могла выносить его покровительственный тон. Выхватив у виконта поводья, она натянула их, останавливая лошадей, после чего вновь сунула их ему в руки. Подобрав юбки, девушка перекинула ноги через борт фаэтона, собираясь спрыгнуть на мостовую, но Тинсдейл грубо схватил ее за руку и удержал на месте.

— Соглашайтесь со всем, что я вам только что сказал, моя дорогая, и ваш актеришка будет в безопасности! — процедил он сквозь зубы, обжигая ее ненавидящим взглядом.

Айви коротко кивнула в знак согласия и вновь уселась рядом с ним.

На губах Тинсдейла заиграла самодовольная улыбка.

— Очень хорошо, Айви. Вы сделали правильный выбор.

«Нет, я всего лишь поняла, что у меня нет другого выбора».

Айви уставилась перед собой в ожидании, пока Тинсдейл щелкнет вожжами.

…Сочувствие дается даром, зависть же надо заслужить.

Роберт Лембке

Зала для собраний «Олмакс»

Айви подобрала подол перламутрово-синего бального платья, оперлась на руку отца и стала подниматься по широкой парадной лестнице в залу для собраний. За ними неотступно следовали Тинсдейл с матерью, тогда как братья и сестры, составлявшие многочисленное семейство Синклеров, предпочли несколько поотстать от будущих родственников.

Не было ничего удивительного в том, что объявление о предстоящей помолвке должно было прозвучать у «Олмакса», в самой чопорной и респектабельной зале для собраний в Лондоне… или во всей Англии, если на то пошло. Айви решила, что выбор места идет Тинсдейлу, как сшитый по фигуре вечерний костюм.

Судя по бесконечной веренице экипажей, выстроившихся снаружи у входа в ассамблею, ожидалось присутствие всех мало-мальски важных особ лондонского высшего света. Даже те, кто не собирался воспользоваться абонементом в этот вечер, очевидно, внезапно изменили свое мнение. Да и могло ли быть иначе? Каким-то образом репортеры «Таймс» пронюхали о предстоящем событии и раструбили со страниц газеты о том, что в этот вечер герцог Синклер и его пользующиеся печальной известностью отпрыски почтят своим вниманием «Олмакс», чтобы сделать важное заявление.

В бальной зале стоял гул голосов, когда в дверях показалось семейство Синклеров. Леди и джентльмены всех возрастов собрались здесь, дабы вволю поглазеть на герцога Синклера, богатейшего пэра Шотландии. Никто не обращал внимания на мать и сына Тинсдейлов, затесавшихся в их компанию, но те, похоже, ничего не имели против. Гости же, однако, не теряли времени даром и принялись оглядываться по сторонам, так что вскоре до Айви донесся приглушенный шепот, в котором она смогла разобрать два слова: «лорд Каунтертон».

Девушка ощутила радостное волнение, решив, что Доминик спускается по лестнице у них за спиной. Но ей понадобилось всего несколько мгновений, дабы понять, что происходит на самом деле. Просто высшее общество своими глазами наблюдало за развитием ее бурного романа с человеком, которого все знали под именем лорд Каунтертона, и теперь присутствующие полагали, что объявление, которого они ожидали с таким нетерпением, касается предстоящей помолвки леди Айви с маркизом Каунтертоном.

Увы, они ошибались.

Ее отец гордо улыбался, поглядывая на Айви, и девушка старательно делала вид, что безумно счастлива. Вот только это было выше ее сил. Будет очень хорошо, если она сумеет хотя бы не расплакаться… или не упасть в обморок посреди залы.

Вечер медленно переходил в ночь, в окна заглядывала полная луна, и хотя присутствие на балу подразумевало танцы и веселье, прошло почти два часа, прежде чем Тинсдейл предложил Айви руку и медленно вывел ее на танцпол.

Оркестр, которым дирижировал музыкант-шотландец, похоже, отдавал предпочтение быстрым и игривым мелодиям. Когда Айви неохотно заняла свое место для шотландского рила, в воздухе поплыли первые такты «Отмщения».

Рил вообще-то быстрый танец, но Айви чувствовала себя так, словно парит во сне, медленно и невесомо. Она почти не слышала мелодии, как и не чувствовала руки Тинсдейла, поддерживающей ее. Вместо этого она неустанно обшаривала глазами толпу, запрудившую танцпол, стараясь разглядеть среди гостей Доминика.

Девушка не стала упоминать в своем письме о приглашении на бал, ограничившись лишь мольбой как можно скорее покинуть Лондон. Но статья в «Таймс» почти наверняка гарантировала его присутствие у «Олмакса». И окончание танцевального вечера она неизбежно встретит с мокрыми от слез глазами.

Но пока что ей удалось лишь выделить из толпы Гранта, что было нетрудно, поскольку он на целую голову возвышался над остальными гостями. По ее просьбе он расположился у подножия лестницы, чтобы убедить Доминика не входить в залу, если маркиз согласится выслушать его, или же призвать на помощь братьев и силой помешать Каунтертону, если тот окажется глух к голосу рассудка.

Терпение девушки подходило к концу. К чему и дальше откладывать неизбежное? Как ни противилось этому все ее существо, но, когда отзвучали последние такты рила, она повернулась к Тинсдейлу и преувеличенно любезно улыбнулась.

— Я обратила внимание, что гости начинают расходиться. Быть может, пора сделать объявление о нашей помолвке?

В глазах Тинсдейла промелькнуло беспокойство.

— Да-да, я хочу, чтобы все услышали о нашей грядущей свадьбе. Пожалуй, я приведу свою матушку. Вы не могли бы разыскать герцога и присоединиться к нам вон там, на возвышении перед оркестром?

— Конечно.

Айви была согласна на все, лишь бы сегодняшний вечер закончился до появления лорда Каунтертона, в чем она не сомневалась. Это было лишь вопросом времени.

Айви обнаружила герцога Синклера стоящим у края танцпола в окружении нескольких джентльменов, с которыми он оживленно беседовал о чем-то. Позади них перешептывались пожилые матроны, время от времени бросая восторженные взгляды на пожилого шотландского горца.

— Папа! — вмешалась Айви в разговор. — Пора сделать объявление. Ты не присоединишься к нам?

Девушка не могла заставить себя соединить свое имя с Тинсдейлом хотя бы на мгновение. Как странно! Ведь всего две недели назад это событие наполнило бы ее нескрываемым торжеством. Оно стало бы вершиной ее успеха. Но сейчас оно означало крушение всех ее надежд.

Отец, извинившись, оставил своих собеседников. Айви повернулась, чтобы отвести его к оркестру, и в этот миг на противоположном краю танцпола появился Доминик.

Рядом с ним стоял Грант, знаком подзывавший Айни к себе.