– Можно и мне послушать ее объяснения? – улыбнулся Леандр.

– Разумеется, только не надо ждать очень многого от шестилетней девочки.

После завтрака Бастьен отправился выполнять приказание матери, а Роузи осталась, чтобы рассказать ей, почему людей нельзя назвать мясом.

Роузи встала, сложив перед собой руки, и начала:

– Я подумала, мама, и решила, что люди отчасти мясо, но Бог сделал их особенными и дал им бессмертную душу. Еще Бог дал людям господство над животными, поэтому они не едят людей.

Джудит решила пока не разочаровывать Роузи насчет того, что иногда животные все-таки нападают на людей и пожирают их. Она уже собиралась похвалить дочь за правильные мысли, как Роузи вдруг сказала:

– Но это заставило меня подумать о Данииле, мама.

– О Данииле? – с упавшим сердцем переспросила Джудит.

– В логове львов. Ведь львы собирались съесть его, да?

Джудит не знала, что ответить, а Роузи между тем продолжала:

– И христиан в Риме бросали львам на растерзание. – У нее задрожали губы. – Мама, я не хочу, чтобы меня съели!

И Роузи бросилась в материнские объятия.

– Ну что ты, детка, – бормотала Джудит. – Так бывает редко, а уж в Англии и вовсе никогда!

Она взглянула на Леандра, ожидая от него поддержки.

– Разумеется! – бодро подтвердил он. – В Англии нет крупных плотоядных животных.

Роузи искоса посмотрела на него:

– Правда?

– Слово джентльмена!

– И постель не ела маму?

– Нет, разумеется. Мы просто играли.

– Взрослые не играют, – убежденно сказала Роузи.

Леандр улыбнулся жене, и от его улыбки ее бросило в жар.

– Играют, еще как играют.

– А папа не играл, – упрямо стояла на своем Роузи.

– А этот папа играет, – не отступал Леандр.

Успокоившись, Роузи пошла готовиться к верховой езде. Покачав головой, Джудит сказала:

– Как это, должно быть, странно… тебе шесть лет, и ты не знаешь, где реальность, где вымысел.

– Ты уверена, что сейчас всегда знаешь, где реальность и где вымысел?

– Конечно, – удивилась вопросу Джудит, но тут же задумалась. Иногда она действительно бывала в замешательстве.

– Возьмем мою ситуацию с Темпл-Ноллисом, – посерьезнел Леандр. – Где тут реальность и где вымысел?

– Мы узнаем это, как только доберемся туда, – твердо сказала Джудит.

– Да, конечно, – согласился муж, но в голосе звучала неуверенность. – Что ты собираешься делать сегодня?

– Ничего особенного. Может, куплю что-нибудь к Рождеству. Знаешь, мы с детьми привыкли делать украшения для дома… – Она подумала о Темпл-Ноллисе.

– Надеюсь, вы развесите рождественские венки по всему дому. Я хочу устроить веселое и шумное английское Рождество. Крепкий эль со специями, засахаренные фрукты, зеленые веточки остролиста с красными ягодками, омела…

Джудит видела, что он говорит совершенно серьезно.

– Хорошо, – сказала она. – Еще мне бы хотелось послать своим родным что-нибудь особенное, если ты не возражаешь. Какой-нибудь еды и подарков. Кстати, можно купить интересные игрушки для детей.

– Игрушки, – с улыбкой повторил за ней муж. – Я тоже должен поискать подарки.

– Вовсе не обязательно нам обоим дарить детям подарки. Они избалуются.

– Не избалуются. Мне тоже нужен предлог, чтобы побывать в магазине игрушек.

Джудит только покачала головой.

– Тогда купи подарки своим двоюродным братьям и сестрам.

– Вот еще! – шутливо отмахнулся Леандр. – Они хотят убить меня!

По его легкомысленному тону Джудит поняла, что он не принимает эту угрозу всерьез. Она же, напротив, относилась к этому с большой тревогой и озабоченностью.

– Не шути так!

– Почему? Это все ерунда. Они, несомненно, надеются отпугнуть меня от Темпл-Ноллиса, чтобы самим продолжать жить там и снимать сливки с доходов графства. Но они не зайдут так далеко, чтобы замыслить убийство. Кроме того, какие могут быть подарки, если я собираюсь выкинуть их из усадьбы?

– Мне кажется, в этих подарках есть смысл. Даже если тебе придется быть с ними жестким, ты все равно захочешь потом поддерживать с ними родственные отношения.

– Как хорошо ты меня уже знаешь, оказывается, – пробормотал он, снова целуя жену. – А как добиться твоего расположения, моя дорогая женушка?..

Но тут они услышали возвращавшихся детей и отодвинулись друг от друга. Бастьен принес показать свою тетрадку с тридцатью написанными фразами, потом Леандр увел детей на занятия верховой ездой.

Джудит приказала заложить экипаж и отправилась за покупками.

На этот раз она бережно тратила деньги, поскольку после оплаты издательских счетов их стало меньше, хотя всего несколько недель назад и о такой сумме она могла только мечтать. Поразмыслив, Джудит решила немедленно сообщить Тимоти Росситеру, что больше не нуждается в его деньгах. Не он виноват в том, что его брат оказался недальновидным глупцом, да и совесть не позволяла ей продолжать брать у него деньги.

Ее карманных денег с лихвой хватит на все необходимые расходы.

Для Роузи Джудит купила ковчег с полным набором маленьких деревянных животных, а для Бастьена – старинный замок с деревянными солдатиками.

Еще она купила ленты и проволоку, чтобы делать рождественские венки и арки из веток омелы. Ей тоже хотелось старого доброго веселого рождественского праздника. Она надеялась, что в Темпл-Ноллисе найдутся исполнители рождественских гимнов, а может, и театр с мистерией.[5]

Она ходила по роскошным магазинам в сопровождении почтительно следовавшего за ней лакея. Не удержавшись от соблазна, она купила для Роузи белую меховую муфту и шапочку и для Бастьена – чтобы уравновесить подарки – пару мягких желто-коричневых кожаных перчаток, точную копию тех, что были у Леандра.

В последний момент Джудит купила перчатки и Леандру. Она была уверена, что у него много перчаток, возможно, даже пошитых на заказ, но ей хотелось подарить ему что-нибудь, и ничего, кроме перчаток, не пришло в голову. Может, сделать подарок своими руками? Но какой? Джудит не знала его предпочтений. Вышитые тапочки? Вряд ли. Стоило только вспомнить его реакцию на ее домашнее вино из ягод бузины, как настроение у нее упало. Совпадет ли его представление о веселом Рождестве с тем, чего хочет от праздника она?