– Животные вписываются в пейзаж, чтобы скрыться от опасности, – объяснил он. – А у нас почему не получится?

Собрав дары для царского двора, они отправились пешком до Эи, путь был близкий.

Но, прежде чем аргонавты добрались до города, четверо сыновей Фрикса оставили их, пообещав встретиться позже. Ээт вряд ли обрадуется, если увидит их в компании Ясона.

Если царь Ээт[193] и удивился – или встревожился – при появлении целой компании героев у себя при дворе, скрыл он это умело. Достойно и любезно принял дары Ясона, после чего познакомил его со своим семейством.

– Моя супруга, царица Идия…

Ясон низко поклонился пожилой госпоже, та кивнула с подчеркнутой чопорностью и ледяным презрением.

– Дочь Медея…

В Ясона вперили взгляд зеленые глаза – и глянули в сторону.

– Дочь Халкиопа…

Что-то похожее на улыбку.

– Сын Апсирт…

Мальчик лет одиннадцати-двенадцати коротко махнул рукой, вспыхнул и упер взгляд в землю.

– Это для нас честь, государь, – произнес Ясон и еще раз поклонился.

– Вы проделали весь этот путь и ни разу не сменили корабль, говоришь?

– Так и есть.

– Поразительно. Непременно расскажи мне, как вам удался такой подвиг. Я был уверен, что это невозможно. Между тем добро пожаловать. Куда плывете потом? Еще дальше на восток?

– Это наша последняя стоянка перед возвращением домой, государь.

– Колхида? Какая честь. Интересно, что ты собирался здесь найти.

– Мы прибыли забрать руно Золотого барана, которое здесь оставил Фрикс, сын Афаманта.

– Да неужели?

– Мой дед Крефей был братом Афаманта. Это родство делает меня законным царем Иолка, и я явился забрать руно на его истинную родину.

Царь Ээт огладил бороду. Молодой человек смышлен, сразу видно. При нем несколько самых прославленных воинов и чудодеев из ныне живущих. Если он действительно внучатый племянник Афаманта, его притязания на руно правомочны. Вряд ли удастся выслать их обратно в Грецию, попросту отказав. Невесть как, но они приплыли прямо сюда. У них наверняка поистине замечательное судно. Могут же вернуться с целым флотом таких же. Даже если удастся перебить их всех, прежде чем они соберутся домой… массовое отравление на пиру, скажем… скандал разразится по всему цивилизованному миру. Один Орфей нажил себе славу, как мало кто со времен Персея. Придут же мстить. Нет, тут надо действовать хитрее.

– Что ж, – произнес он, – вы прибыли за руном, так? Я все думал, настанет ли день, когда это случится. Много лет назад молил богов о вразумлении. Они сказали, что руно получит лишь тот, кто будет готов выдержать три испытания.

– Испытания? – переспросил Ясон.

– Если согласишься их выдержать, руно станет твоим.

– Могу ли я узнать, каковы они?

– Сперва ты должен согласиться. И твои люди пусть поклянутся никак не помогать тебе.

Ясон понимал, что ему ничего другого не остается.

– Будь по-твоему. Излагай.

– Клянешься богам принять эти испытания как единственный способ заполучить руно?

– Клянусь богам.

– А твои люди?

Ясон повернулся к команде и подал знак, что и они должны согласиться. Все они преклонили колено, стукнули себя в грудь и принесли клятву.

Ээт ловко скрыл свой восторг.

– Итак. Великий бог Гефест преподнес мне дар. Это пара быков с пастями и копытами из бронзы – огнедышащие волы Колхиды, халкотавры.

– Наслышан о них.

– Без сомнения. Они очень знамениты. Первое задание – запрячь этих могучих зверей и вспахать на них поле.

– Считай, готово.

– Хорошо. Я собираю древности, разные диковины и предметы истории. Имеются у меня драконьи зубы, какие Кадм употребил при основании Фив. Засей теми зубами борозды, которые вспашешь на быках Гефеста. Как засеешь, из земли поднимутся вооруженные воины. Срази их. Таково будет второе задание.

– Превосходно, – сказал Ясон, снимая с туники незримую ниточку. – Хоть разомнусь чуток.

– И третье. Отправишься в рощу Ареса, где висит на ветвях священного дуба Золотое руно. Вокруг ствола обвивается дракон, что никогда не спит. Победи того дракона – и руно твое.

– Тю, – молвил Ясон. – Я на миг забеспокоился, что ты придумаешь что-то трудное.

Ээт выдавил тугую улыбку. Браваду он распознавал с первого взгляда. Знал, что победа за ним.

И близко не было в Ясоне уверенности, какую он явил напоказ.

Слуги проводили его в гостевые покои, а настроение у Ясона делалось все мрачнее. Оставшись наедине с собой, он бросился на кровать.

– Зачем, о боги, – простонал он, – зачем вы дали мне проделать весь этот путь и теперь воздвигли передо мной непреодолимую преграду? Сперва Пелий шлет меня с невыполнимой задачей, а теперь, когда я так близок к цели, другой царь устраивает мне еще более непреодолимые испытания. Я мышь вам, что ли, боги, чтоб вы гоняли меня туда-сюда жестокими своими кошачьими когтями?

Отчаянные жалобы Ясона вознеслись к небесам и на Олимпе достигли ушей Афины и Геры.

– Это он по делу, – заметила Афина.

– До сих пор меня искренне восхищал его настрой, – сказала Гера. – А вот эти нытье и жалость к себе разочаровывают. Сравнивать нас с кошками, играющими с мышью. Едва ли уместно.

– У него есть на то причины, – возразила Афина. – Забраться в такую даль – и попасть в ловушку обещания невозможного.

Гера выгнула бровь.

– Нет ничего невозможного.

– Ты предлагаешь нам вмешаться? Взять да помочь?

– Вряд ли сойдет нам с рук. Зевс недвусмысленно дал понять, что не одобряет перебор с таким вот. И, воля небесная, уж я пыталась донести до него свои взгляды на то, как он путается со смертными. Нет, в наши дни появляться на людях не следует. Можно наслать на Ээта чуму, пусть прикончит его?

– Но Ясон уже принес клятву выдержать три испытания. Разницы теперь никакой, жив Ээт или мертв.

– Какая же все это досада, – проговорила Гера. – Начинаю подумывать, что мой замысел использовать этого юношу как орудие наказания Пелия за то, что осквернил мой храм, не в меру мудреный и косвенный. Может, Ясон не подходит. Слишком юн. Слишком нахален и упрям.

Афина погладила по грудке сову, сидевшую у нее на плече.

– А, кажется, придумала. Дочка Ээта…