– Здесь недавно было небольшое препятствие, – пробурчал рейнджер, удивлённо взглянув на меня, когда я будто невзначай прошёл вперёд и проверил, не подстерегает ли нас ещё какая-нибудь опасность. – Ха-ха, иногда мне кажется, что это ты присматриваешь за мной, а не наоборот!

Я смущённо рассмеялся вслед за ним, но решил держать язык за зубами и помог Рикберту обновить разметку.

Что бы он сказал, увидев по телевизору это ток-шоу, в котором Ребекка Янгблад хотела выдать нашу тайну, или прочитав о нём на следующий день в газете? Догадался бы, что я особенный?

Слухи о том, что задумала сфинкс, уже разнеслись по школе, и в день передачи почти все ученики и учителя собрались перед телевизорами в комнате отдыха на третьем этаже. Многие, например Эмбер, Фрэнки и Лу, взволнованно спорили, другие, например Берта, Нимбл и Миро, как загипнотизированные смотрели на экран, хотя там ещё показывали рекламу. Настроение было как в горах перед грозой: все живые существа чувствуют, что надвигается гроза, и ищут укрытие. Но от телепередачи не было спасения – от неё никуда не спрячешься.

Учителя тихо переговаривались, они были очень серьёзны.

– …Совет пробовал договориться с телеканалом, – рассказывала Лисса Кристалл так тихо, что я еле расслышал её слова. – Они пытались выставить Ребекку Янгблад опасной сумасшедшей – тут им сыграло на руку, что её перед этим арестовали при странных обстоятельствах. Но, увы, телеканал отказался снять её выступление с эфира.

– Это настоящая катастрофа, – сказал Билл Зорки, обнимая Сару Кэллоуэй. Она была очень бледна: если выяснится, что её второе обличье – гремучая змея, она может распрощаться с жизнью в качестве человека и бутиком в Джексоне.

Джеймс Бриджер перешёптывался с Тео, я уловил слова «план на крайний случай». Если люди поймут, что такое школа «Кристалл», нам, наверное, придётся спешно собирать вещи и мы уже никогда не сможем сюда вернуться. При мысли об этом мне едва не стало дурно.

Даже Джефри и его стая нервничали. Бо пытался разрядить обстановку дурацкими шутками, но остальные не реагировали или скалились на него.

Наконец ток-шоу началось. Тема этой передачи звучала так: «Мы исключительны, но об этом никто не знает!». Гостями были боязливый на вид мужчина с подбородком, который словно пытался сбежать с его лица, пухленькая, как медведь перед зимней спячкой, женщина и Ребекка Янгблад. Будто и не было тех событий в Атланте: её светлые волосы были тщательно уложены, и она поминутно демонстрировала белоснежные зубы. Порой мне казалось, что она с вызовом смотрит в камеру – прямо на нас.

В свинцовом молчании мы слушали, как ведущий деликатными вопросами выведывал у каждого из гостей его тайну. Как выяснилось, мужчина – обнищавший изобретатель автоматического томатоуборочного комбайна и других выдающихся вещей. У толстухи были тайные романы сразу с тремя кинозвёздами – по крайней мере, так она утверждала.

Настал черёд Ребекки Янгблад – гвоздя программы.

– Может, она всё-таки передумает? – с надеждой прошептала Холли.

– Не надейся: ей надо что-нибудь показать – иначе она опозорится, – сказал Фрэнки.

– Вы ещё довольно рано заметили, что вы особенная? – Ведущий наклонился вперёд, заглядывая Ребекке Янгблад в глаза. Или в вырез её платья – трудно разобрать.

– Да, сначала я лишь заметила, что я сильнее и смелее других детей, – начала рассказывать женщина-сфинкс. – Из-за этого в школе со мной никто не хотел водиться и другие девочки меня недолюбливали. Потом мать, к счастью, поведала мне, что я дитя леса, и я поняла, что мне есть чем гордиться.

– Дитя леса?

– Так мы называем себя – существ, которые выглядят как люди, но могут превращаться в животных.

Мы все хором застонали.

Ведущий был явно заинтригован:

– Это что-то вроде реинкарнации? Одна гадалка утверждала, что в прошлой жизни я был уличной торговкой в Греции с семью детьми.

– Нет-нет, мы на самом деле умеем превращаться, когда захотим. Сначала мне, конечно, пришлось много тренироваться. Но теперь у меня это очень хорошо получается.

– Правда? Вы готовы это доказать?

– Разумеется. – Мне не показалось – в её глазах появился торжествующий блеск. – Уверяю вас, вам нечего бояться.

– Почему это я должен бояться? – с напускным удивлением спросил ведущий, и я понял, что они заранее обо всём договорились.

Женщина-сфинкс приступила к делу. Сначала преобразились только её челюсть и глаза, затем на пол соскользнуло платье, с её ног свалились туфли. Теперь перед стулом, на котором она только что сидела своим человеческим задом, стояла львица.

Билл Зорки выругался.

– Вау! Вот это да! Просто потрясающе! – Ведущий чуть не ошалел от восторга, двое других гостей утратили дар речи от изумления. Публика в зале, оправившись от потрясения, разразилась аплодисментами. Переполоха не случилось.

Довольная произведённым эффектом, львица прошлась по студии, села на задние лапы и помахала передней лапой публике. Хотя бы говорить она теперь не могла: только оборотни способны общаться мысленно.

Через некоторое время львица пропала с экрана – видимо, пошла в гримёрку переодеваться. Ассистент, держась на почтительном расстоянии, нёс её вещи. Вскоре Ребекка Янгблад вернулась в студию в человеческом облике и села на своё место.

– Это и правда невероятно! Потрясающее шоу! – восторгался ведущий. – Наверняка немало мужчин восхищаются такой опасной женщиной, как вы, и считают вас привлекательной?

– Не только мужчин. – Теперь оборотень-львица обращалась напрямую к публике, улыбаясь во весь рот. – Подпишитесь на мой Твиттер – я рада каждому новому поклоннику! На Ютубе вы найдёте мой канал «Женщина-львица», и, конечно же, у меня есть аккаунт в Фейсбуке.

Сумрак сделал вид, будто его тошнит.

Ребекка Янгблад рассказала ещё немного про оборотней в Америке, потому что ведущий, конечно, заинтересовался, сколько их и чем они занимаются. Кроме того, она в очередной раз заявила, что она потомок сфинкса и других египетских богов. Потом передача наконец-то завершилась.

Мы все потрясённо молчали.

– Теперь нам остаётся только ждать, – раздался в тишине голос Лиссы Кристалл. – Если крупные телеканалы покажут это в вечерних новостях, надо готовиться к эвакуации.

Миро заскулил. Я тоже чуть не взвыл, заметив кое-что, на что остальные не обратили внимания. Хотя камера была постоянно направлена на гостей, время от времени она выхватывала и публику из студии. В первом ряду я разглядел человека, который не был ни удивлён, ни напуган превращением Ребекки Янгблад. Высокий мужчина со светлыми, начинающими седеть волосами, правильным, чуть угловатым лицом и в дорогих ковбойских сапогах.

Эндрю Миллинг.

– Ты не ошибся? Это и в самом деле был Миллинг? – спросила Холли на нашем кризисном заседании в библиотеке. – Думаешь, он одобряет её действия?