инжира, и, презрительно оглянувшись на нас, выпустил на волю. Подозреваю, что на прощанье он поцеловал мышонка в ухо.

– Мне нужен новый ремень, – клацая зубами, попросил Сандро.

День девятый

Мы немного отошли. Благодаря детям я смогла избежать полноценной фобии.

– Прикинь, – говорит Сандро, – если с нами один поедет, запутается в волосах, станет ручным, мы будем вместе мыться в душе, и он мне такой: друг, подай шампунь!

– А я хочу, чтобы хоть один жил со мной, – посерьезнел Мишка.

– Если мы не заведем домашнего питомца, наш сын притащит домой змею, – немедленно использовала я этот эпизод как аргумент в пользу живой природы в доме.

День десятый

Кормилец попинал мою неизлечимую тягу к этой самой природе и посоветовал время от времени лазить на чердак к нашим домашним летучим мышам.

Да, самое главное: если не считать прочитанных «Трех мушкетеров», смысла в поездке было меньше нуля – вода Мишке не помогла. Святой Пантелеймон, придумай уже что-нибудь!

Лилу!

Я не хочу кошку. Кошка – это компромисс! Взять в дом кошку – это значит отказаться от собаки, потому что отныне тиран сможет с чистой совестью возражать: у вас уже есть одно домашнее животное, не зарывайтесь!

Это все равно что человеку, жаждущему уйти в открытое море, предложить прудик в городском парке. Что можно делать с кошкой?! С ней не побегаешь вокруг озера, ловя восхищенные взгляды прохожих, ее не научишь приносить палку в зубах, она ни за что не встретит тебя у дверей и не защитит поздним вечером от грабителя.

Правда, у меня был лет в одиннадцать личный котенок, увязавшийся за мной в деревне только потому, что я взяла его на руки и погладила. Но это был отличный боевой котенок, пугавший даже соседских собак и спавший со мной под одним одеялом. Он стал названым братом нашей собаке и делил с ней одну миску и будку. Его звали просто Кот, и он ушел из дома после глупой гибели собаки от удара электричеством.

Но Мишке очень нравятся кошки. Стоило ему увидеть британскую голубую, и он влюбился по самые уши. Чего не сделаешь ради ребенка!

У моих друзей по Интернету целые зоопарки на дому. У Наташи – пятеро роскошнейших котов: двое белоснежных, двое черных и удивительный шотландец, знаменитый Франц Ликалепный!

А у тети Лоры, Мишкиной любимицы, вообще кого только нет. Мишка знает про весь ее зверинец – ворона Кундеру, собаку Гжель, армию котов и временных тюленей.

– Может, возьмем у бабушки из деревни? – предлагает он.

Нет, свободолюбивого деревенского кота запирать в квартире – это варварство. Он не знает, что такое лоток, сухой корм и прививки, ему нужно охотиться на мышей и крыс, и он просто возьмет и убежит, а мы изведемся от чувства вины. Значит, надо брать стопроцентно домашнюю кошку – но такую, чтобы понравилась папачосу. Может, родственницу Франца?

– Кошки впитывают негативную энергию, регулируют давление у хозяев и успокаивают нервных детей. – Кормилец слушал всю эту чушь и, что самое удивительное, верил.

В результате изнуряющей работы на территории противника удалось выдавить согласие на кошку.

– Смотри, какие красивые, – соблазняли мы его голубыми британцами. – Они повсюду сеют покой и уют!

Несколько месяцев с помощью киевской подруги Маши я искала в Тбилиси приличных котовьих родителей, договаривалась о цене, проводила с семьей предварительную психологическую подготовку и ждала родов.

– Ладно, – вдруг хлопнул по колену противник. – И знаете, как мы ее назовем?

– Как? – ощетинился Мишка, заранее готовый забраковать любой вариант.

– Миша, папа платит, – сквозь зубы напомнила я.

– Лилу! – торжественно объявил кормилец. – Нас четверо, а она будет – пятый элемент!

В один прекрасный день вся семья в большом волнении отправилась забирать кошку.

– Не верю, – вполголоса повторял Сандро, Мишка просто повизгивал, кормилец молчал – он впервые понял, чего лишал нас на протяжении стольких лет.

В вольере сидели два британца и один вислоухий шотландец.

– Ой, а все такие красивые, – забалдели мальчики и разобрали крошек по рукам.

– Берите самую головастую, – вполголоса сообщила ветеринарша. – Британцам положено иметь большую голову и толстые щеки!

Паспорт, выписанный на имя Скарлетт, дополнился домашней заготовкой – Лилу, и в нашу семью вошла серо-голубая девочка.

Вечером она исчезла, и беготня по всем комнатам вымотала нас до нервного истощения.

– Коты иногда исчезают, – неуверенно успокоила я Мишку, который так хотел уложить котенка к себе под одеяло.

Утром комок пыли сгустился на полу в кухне. Я жарила гренки и орала каждые пять секунд:

– Не наступите!

Дети невыносимо сюсюкали и не хотели идти в школу.

– Кошка не любит шума и суеты, – предупредила я неопытного кошковладельца, пока он по обыкновению шумно собирался на работу. – Не хлопайте дверьми, не орите и ходите осторожнее!

Кормилец перестал бриться и посмотрел пристально.

– Сейчас вы у меня все отсюда полетите, – предупреждающе сказал он. – В своем доме уже и пукнуть нельзя!

Серое привидение ушелестело в никуда.

– Напугал ребенка, – попрекнула я. – Где я ее искать буду?

Простукивание мебели привело меня к дивану, где кошка спала за порванной подкладкой.

– Спи, детка, – растроганно оставила я ее в покое. Целый день прошел в радостном возбуждении, как будто в доме есть новорожденный: хожу на цыпочках и жду, пока он проснется.

Вечером папа пришел смотреть на девочку. Она пригрелась на нашей постели, под пледом, и смотрела на хозяина, широко раскрыв зеленовато-серые глаза.

– Генацвале, – сказал хозяин. – Какая ты красивая!

Вот так всегда – красивым все прощают!

По-моему, Лилу понимает, что принадлежит именно Мишке. Во всяком случае, у него на руках она сидит смирно и никуда не рвется.

Но постель ей нравится родительская.

Сандро сокрушается, что уедет на неделю, и кошка от него отвыкнет. Поэтому при любой возможности отгоняет от нее всех и медитирует.

– У нас ко-о-о-ошка, – мычит он и не может наглядеться. По-моему, у него шок.

Ночью Лилу выдала новые финты: то ли слишком хорошо выспалась днем, то ли ее что-то тревожило, но спать она не давала.

По одеялу шастали мягкие лапки, серый рокот кружился вокруг головы, сидел возле уха, трогал волосы зубами, лизал пальцы, что-то хотел.

– Третий час! – не выдержала я и засунула ее в домик.

Ждала в страхе, что начнет мяукать. Нет, сидела тихо, дала выспаться.

Но с самого пробуждения вспрыгнула в кровать, повалялась в восторге, показывая брюхо и задирая лапки.

Глазки из детских наивных кругляшей растянулись в прельстительные длинные рыбки в духе Линды Евангелисты.

Мои дети так себя не вели!