успела бросить на него удивленный взгляд через плечо, как Тейноран вывел меня из покоев.

— Ал так и останется нас ждать? — приподняла бровь я.

— Рий Ал — мастер в нанесении рисунка золотой хны, он будет ждать нас, чтобы подготовить вашу кожу после мытья, — спокойно объяснил он.

— Золотая хна?

— Да, это вещество для нанесения ритуальных рисунков, которыми покрывают кожу избранницы аватара огня в честь праздников.

— И Ал умеет их рисовать? — удивилась я.

— Да, более того, он один из немногих, кто это умеет. Я сам не обладаю достаточным уровнем магии, чтобы выполнять подобную работу. И это меня весьма печалит, лаурия Александра. А то я смог бы сделать это сам.

Здоровенный шеррий вдруг стал выглядеть поистине несчастным.

Я похлопала его по мощному голому плечу.

— Уверена, однажды у тебя получится… — нервно проговорила в ответ, пытаясь успокоить его, но это совершенно не способствовало моего собственному успокоению.

Шеррий улыбнулся, как мне показалось, немного грустно.

— Это вряд ли, но мне приятны ваши слова, — он чуть поклонился и двинулся дальше.

В купальнях дворца мы провели часа два, не меньше. Шеррий передал меня местным девушкам, которые тёрли мою кожу, смазывали маслами, мыли волосы, расчесывали и сушили их с помощью магии. Вместо фена у них было дивное колдовство: от тонких пальцев просто шел теплый воздух, и перебирая мои пряди, они очень быстро меня высушили.

Затем была прическа, в которую вплели маленькие жёлтые цветы, тычинки которых казались настолько ярко-оранжевыми, что можно обжечься. И макияж такой лёгкий и невесомый, что сама себе я стала казаться очень красивой.

Даже настроение улучшилось.

Тейноран перехватил меня у выхода из купален и быстро вернул в покои. А там Ал уже замешивал в расписной пиале на столе какую-то густую, пахнущую полынью массу.

Как только я вошла в комнату, черный взгляд Ала упал на меня, и что-то внутри подскочило.

Мне стало неловко.

— А… я надеюсь, рисунок наносить нужно в одежде? — сорвалось с губ прежде, чем я успела себя остановить.

— Конечно в одежде, — поспешно закивал Тейноран, и его глаза стали шире. — Не беспокойтесь, прекрасная лаурия!

Он указал мне на небольшую табуретку с резными ножками в форме чьих-то когтистых лап, и поклонился.

— Я оставлю вас на время нанесения рисунка и подойду точно тогда, когда нужно будет выходить из Хайльвейля. Не переживайте ни о чем, Ал расскажет вам все тонкости, а мне нужно ещё многое подготовить. Дозвольте откланяться?

Тейноран склонил смуглую лысую голову и не разгибал свою мощную спину пока я не «дозволила». А затем мы с Алом остались одни.

— Ну что ж, приступим, — сказал он так мрачно, словно готовился к чему-то ужасному.

А я выпрямилась на табуретке, будто кол проглотила.

На мне был один шелковый халат после купален, и, надо заметить, что чувствовала я себя в нем не лучшим образом. Почти раздетой.

— Может, мне сперва надеть платье? — выдохнула я, почему-то краснея, когда Ал подошёл ближе с тонкой кисточкой в руках.

Черный взгляд метнулся к моим глазам и тут же упал в пиалу с золотой краской.

— Хна испачкает ткань, — ответил он безэмоционально, размешивая кисточкой состав. — Нужно нанести его и дождаться высыхания. Тебе не стоит бояться меня, я на твою честь не претендую, Саша.

Я вспыхнула ещё сильнее.

— Я не это имела в виду, — замялась я, но Ал только махнул рукой. — Конечно я тебя не боюсь…

— Боишься, — кивнул он и опустился передо мной на колени, протянув руку. Я вложила в его ладонь свою. Поддрагивающую. — А я вроде ничем не заслужил, да?

От прикосновения смуглых пальцев рия мне стало не по себе. По спине побежали мурашки, и я не могла не отметить, что мужчина двигается очень осторожно и мягко, это не могло не быть приятным.

— Конечно ты не заслужил, — вздохнула я, закрывая глаза и стараясь таким образом дистанцироваться от происходящего. — Ты вообще мне жизнь спасал там, на базаре. Да и прежде помогал советами. Так что я тебе благодарна.

Ал молчал. Мех кисточки прохладным прикосновением опустился на мою кожу и медленно нежно заскользил.

— Это правильно, если ты судишь человека по поступкам, а не по словам, — через некоторое время проговорил он, когда я уже почти растворилась в тишине и щекочущих, тонких ощущениях, навевающих почти медитативное состояние.

Я вздрогнула и распахнула глаза.

— Наверно да, — проговорила сбивчиво. А потом брови сами собой сдвинулись.

«По поступкам…»

А могла ли я судить по поступкам дожа? А по его словам?

На словах повелитель Огненной империи оставался властным и несгибаемым господином, который ждал от меня подчинения и ничего более. В поступках же казалось, что по крайней мере он человек, который умеет быть благодарным.

С тех пор, как я рассказала ему о покушении, моя жизнь и впрямь изменилась. И если сравнить наши первые встречи с последней, то это были небо и земля. Он больше не пугал меня, не рычал, не угрожал. Не пытался заставить меня испытывать унижение на глазах зала, полного гостей. Пусть это и была иллюзия, но мои чувства оставались настоящими.

А теперь дож даже разрешил наедине называть себя на «ты». Так, словно был самым обычным мужчиной, а не каким-то там невероятным и почти единственным во всем мире аватаром огня.

Странно. Все было слишком странно и тяжело для моего понимания.

— Ты хотела бы сбежать отсюда? — вдруг спросил Ал, и меня будто прошило насквозь.

— Сбежать? А это возможно?

Черные глаза несколько мгновений глядели на меня, а затем снова устремили все внимание на рисунок, который на этот раз пошел по другой руке. Там пальцы Ала творили нечто невероятное. Золотые цветы переплетались стеблями и лепестками с мельчайшей драконьей чешуей. Создавалось впечатление, что я — настоящая драконица… Разве что в человеческом теле.

— Все возможно в этом мире, — пожал широкими плечами Ал. — Главное — хочешь ли?

Щеки вспыхнули, сердце забилось быстрее. Я вдруг вспомнила, как давала слово Сициану. Как говорила, что буду слушаться его, подчиняться. Добровольно буду его лаурией.

Вмиг стало жарче.

Показалось вдруг, что рука Ала на мне дернулась. Я испуганно взглянула на него, пытаясь понять, видит ли он мое состояние, но мужчина рисовал, как и прежде, не поднимая глаз.

Я вернулась мыслями к дожу. Обещание… Входит ли в него еще одно — остаться во дворце Хальвейль навсегда? Я вообще-то планировала вернуться в свой мир. Домой. Поэтому хотелось бы думать, что я теперь почти послушная лаурия, но все это временно.

— Сбегать я не планирую, — покачала