– обеспечивать, чтобы меры реагирования на угрозы и вызовы, создаваемые ИБТ, опирались не на гендерные стереотипы, а на реальные факты о различающихся ролях женщин и мужчин, мальчиков и девочек, а также молодых людей;

– учитывать особые потребности, проблемы и факторы уязвимости мужчин и женщин, регулярно пересматривать и оценивать применение мер в отношении ИБТ и решать проблему любого различия в воздействии этих мер, обусловленного гендерным фактором;

– признавать и учитывать роли женщин и мужчин как действующих лиц/исполнителей, имеющих отношение к деятельности ИБТ, а также как жертв/пострадавших, у которых есть соответствующие права – например, право на индивидуальную поддержку и лечение;

– привлекать к ответственности за насилие на сексуальной и гендерной почве, а также обеспечить жертв такого насилия необходимой защитой, поддержкой, помощью и лечением;

– проводить надлежащую подготовку и обучение по гендерным вопросам для специалистов задействованных служб, в том числе судей, прокуроров, сотрудников пограничного контроля, правоохранительных органов, пенитенциарной системы и служб пробации, социальных служб, а также других специалистов, работающих с ИБТ;

– соответствующим образом привлекать женщин к решению проблемы ИБТ и расширять возможности женщин, в том числе женских групп и организаций, не допуская при этом неправомерного использования их участия для других целей под предлогом решения вопросов безопасности.

В настоящее время стратегии в отношении ИБТ все более учитывают тот факт, что в деятельности ИБТ в самых разных ролях участвует большое число женщин[275]. Хорошо задокументирована с очевидным успехом используемая ИГИЛ стратегия вербовки, направленная на женщин и девочек[276]. Как отмечалось в разделе 2, меры реагирования со стороны государств, особенно на ранних этапах, часто свидетельствуют об ошибочном восприятии женщин как пассивных участников и жертв, а не активных действующих лиц и потенциальных исполнительниц террористических актов. Свою роль здесь играют и подробные репортажи СМИ о сложной проблеме так называемых «невест ИГИЛ» (женщин и девочек, выезжающих в ИГИЛ) и о выпускаемых ИГИЛ декретах о принудительных браках и сексуальном рабстве в Ираке. Со временем картина происходящего стала более подробной, появилась информация о факторах, влияющих на мотивы женщин и девочек[277]; о выполняемых ими функциях сторонниц, вербовщиц, организаторов, а в некоторых (редких) случаях – и боевиков[278], а также об их роли жертв и пострадавших от вопиющих нарушений прав человека.

В случае совершения женщинами насильственных преступлений они должны привлекаться к ответственности в рамках системы уголовного правосудия с соблюдением принципов справедливости, целесообразности и недискриминации. Некоторые страны пересмотрели практику уголовного преследования на основе новых данных о роли женщин и отказались от автоматического разделения по гендерному признаку (раньше мужчин в обычном порядке задерживали и привлекали к ответственности, а в отношении женщин такой практики не было)[279]. Для эффективного реагирования на угрозу, связанную с ИБТ, необходим тщательный анализ роли конкретного индивида, включая существенно значимое участие в совершении преступлений и соответствующий умысел, рассматриваемые в контексте ситуации. Женщины, которых принудили участвовать в содействии террористическим группам, не должны подвергаться уголовному преследованию за такие деяния. В частности, как указано в разделе 3.3, люди не должны подвергаться наказанию исключительно на основании имеющихся у них связей с другими людьми (особенно брачных или семейных) – наказание должно назначаться за совершение лицом конкретных преступных действий. Например, серьезные вопросы вызывает криминализация вступления в брак с ИБТ[280]. Наказание за заключение брака несовместимо с правом на вступление в брак и создание семьи, предусмотренное международным правом прав человека[281].

Разнообразие функций, выполняемых женщинами и девочками в контексте совершения актов терроризма, не должно умалять значения того факта, что многие из этих женщин и девочек пострадали от вопиющих нарушений прав человека, включая сексуальное насилие, торговлю людьми и принудительные браки[282]. Есть опасность, что травмы, пережитые ими во время пребывания под контролем таких групп, как ИГИЛ, либо в результате отождествления с такими группами, будут преуменьшены из-за того, что меры реагирования на феномен ИБТ имеют тенденцию рассматривать прежде всего аспект безопасности. Женщины, ставшие жертвами торговли людьми или иным образом пострадавшие от эксплуатации террористическими группами, не должны снова страдать – на этот раз от уголовного преследования и наказания за «правонарушения», заключавшиеся лишь в том, что они стали жертвами торговли людьми или других видов принуждения и эксплуатации. В соответствии со своими обязанностями, установленными международным правом прав человека и предусматривающими необходимость положить конец безнаказанности и возместить ущерб жертвам сексуального и иного гендерно обусловленного насилия, государства должны принять все необходимые меры для того, чтобы привлечь к ответственности виновных в этих противоправных действиях и предоставить необходимую поддержку всем женщинам, пережившим травму и пострадавшим от такого насилия.

Это касается и женщин, которые, возможно, активно участвовали в совершении террористических актов и других правонарушений ИБТ либо осознанно содействовали совершению таких актов, за что они подлежат уголовному преследованию. Таким образом, государства не должны забывать о том, что иногда женщин можно считать и исполнительницами преступления, и жертвами одновременно. Помощь женщинам, пережившим травмирующий опыт и ставшим жертвами насилия, должна включать содействие эвакуации из зон конфликта или сопредельных стран, где они по-прежнему рискуют столкнуться с насилием, а также последующую медицинскую и психологическую помощь и реабилитацию. В недавних докладах особо отмечаются продолжающиеся нарушения в отношении женщин, подозреваемых в связях с ИГИЛ в Ираке, и указывается, что такие нарушения «сеют зерна…очередного витка межобщинного насилия»[283].

Все большее внимание вполне обоснованно уделяется связи между неравенством и насильственным экстремизмом. В Плане действий Генерального секретаря по ПНЭ 2015 г. отмечено следующее: «Никак нельзя назвать случайностью тот факт, что общество, в котором показатели гендерного равенства выше, менее уязвимо для насильственного экстремизма»[284]. Помимо этого, признается важность расширения возможностей женщин и их роль в определении и реализации мер, направленных на эффективное решение проблемы ИБТ, и поощряются соответствующие действия[285]. Вместе с тем государства не должны допускать недобросовестного использования женщин в рамках мер по предотвращению угроз, связанных с ИБТ, и противодействию этим угрозам. Необходимо обеспечить, чтобы такие меры учитывали индивидуальные и социальные реалии, с которыми сталкиваются женщины. Как упоминалось выше, примером злоупотребления уголовным правом можно считать судебное преследование матерей за переводы небольших денежных сумм своим детям за границу на их базовые нужды; при этом в рамках мер по предотвращению НЭРВТ с