Древне языку? Он известен лишь Цветам и Дроу, а мы вот уже полчаса с вами свободно, словно родные души, говорим и понимаем друг друга с полуслова. — Слова тёмной королевы загоняют меня в тупик, для меня все местные языки, на которых говорят разумные, звучат одинаково, я не могу их различать.

— А… это, я…

— Ты не помнишь, да⁈ — Ладошка Прародительницы коснулась моей щеки. В глазах её заблестели слёзы. — Вот оно что… понятно, теперь мне всё понятно, смерть забрала твою память и теперь, когда сила твоя пробудилась, пришло время сделать новый шаг. Моя роль в твоём героическом эпосе читается между строк. Цель всей моей жизни, моё призвание, то, зачем я была рождена на свет — встретить тебя, мой герой. Я должна обучить тебя, напомнить кто ты, указать верный путь и с тобой пройти его от начала и до конца. — Дроу… по щекам её текли слёзы. Но глаза блистали радостью, на лице сияла белоснежная улыбка. Эта женщина, она несла полнейшую ахинею, за которой под фальшивыми эмоциями я чувствовал её беспокойство, страх. Что ж, раз она так хочет помочь мне, раз видит во мне некоего героя, почему бы мне не попытаться его сыграть? Тогда и в правду, даже эта странная чудачка в придуманном ей истории найдёт себе место.

— «Эпос» значит… — Вздохнув, обнимаю дроу. Без пошлых мыслей, без попыток сыграть на её чувствах, рукой прохожусь по прекрасным, длинным, чёрным волосам. От неё так приятно пахнет, а ещё… вот так прижимаясь я могу не видеть её слёз. Не по себе, когда девушки плачут, особенно из-за меня. — Мать Прародительница, я ценю вашу искренность и прошу о помощи. Пожалуйста, помогите мне стать сильнее, превратиться в того, о ком вы говорили. Я хочу обрести силу, защитить мой народ, вас, остановить бесконечные войны, одолеть зло и вместе со всеми увидеть достойный конец этого Эпоса…

Внезапно пространство вокруг окрасилось в серый цвет. Мир замер, и двигаться в нём могли только мы вдвоём. То была магия, её магия, сумевшая остановить время даже для наблюдавших за нами бога с ангелом.

— Помогу, обязательно помогу. Ценой жизни, ценой всего, я за руку проведу вас, мой герой! — Вцепившись в мою рубаху, не по-королевски расплакавшись, пообещала дроу. Слёзы её полные искренности текли по моей груди. Тяготивший дроу груз знаний, ответственности, пережитого за века одиночества, начинал уменьшаться. Она видела во мне равного, нет… скорее всего того, кого всегда мечтала найти. Думы о своём народе, обязанность заботиться о нём, она сбрасывает на мои плечи. Она вверяет в руки мои судьбу за всех и каждого, включая саму себя. Раз за разом она повторяла о смерти, о том, что ей рано или поздно придётся уйти, и том, что она сделает для меня всё, что успеет. Предположив, что та присмерти, я спросил о пугающем её факте надвигающейся скорой гибели, тогда то она и поведала мне последнюю часть Пророчества. Ту, в которой она, обретя опору и любовь, за грехи свои прошлые встретит конец тогда, когда покажется, что жизнь её только-только приобретает краски. Я не верил в эти сказки с предсказаниями, пророчествами и предназначениями… Свою судьбу мы выбираем сами. Потому, отвечая на проявленное ко мне доверие, сказал так, как счёл нужным. Клишировано и просто:

— Я не дам тебе умереть…

Глава 24

Свирепый Рык, с опаской, взглядом провожал заходящих внутрь его крепости носорогов. Твари огромных размеров, с толстой, грубой кожей, словно сталь. От топота их здоровенных ног дрожала земля, поднималась пыль. «Шланги» самцов носорога, словно второй хвост болтались под их кельтами, юбками, что носили мужчины. Груди самок — настоящие бидоны, выглядели не менее внушительно, чем здоровые, каждая как наковальня, половинки их задниц. В отличии от мужчин, женщины носороги почти не носили брони, одежды. Они исполняли в войске Королевы роль метательниц «пращи», снаряды которых были размером с мою голову. Они прикрывали свои гениталии узкими полосками перетянутой кары. Стринги в средневековом исполнении выглядели очень и очень страшно. Особенно, когда по размеру явно не подходили своей носительнице и впивались туда, куда целиком может пролезть человеческая голова.

Семейство носорогов, в котором каждый размером с огра, являлось особой кастой при дворе Прародительницы. Они имели собственных слуг, из числа мелких ушастых пустынных лис, собственный скот в виде стада верблюдов, пригнанного из пустыни, а так же собственную мебель. Ростом глава семейства носорогов всего на метр превосходил и без того здоровенного Волколака, но вот в плечах… Свирепый рык, его талия и выпирающий в обхвате животик, для Кван-го(Главе семейства Го, носорогов), был примерно с напряжённый бицепс. Когда тот проходил мимо нас, почтенно приклоняя свой рог перед Королевой, даже свирепый, опустив уши и хвост, глядел на него с опаской. Про себя молчу. Вибрация, исходящая от его тяжёлых шагов, чуть ли не на сантиметр подбрасывала меня от земли. Просто здоровенная машина для убийств, для подавления всего живого, а ведь он ещё и нёс с собой оружие, владению коему так же обучался. Потому-то семье этих гигантов и полагались особые условия. Одна лишь их пятёрка, в случае угрозы, могла в гордом одиночестве к херам собачим раздавить отряд верблюжьих наездников, растоптать сотни мечников или копейщиков, или, как было в Абу-Хайра, расчистить путь через толпы нежити.

Пройдя мимо нас, младшая из дочерей Носорога Го остановилась, затем, обернувшись, оценивающе взглянула на Свирепого.

— Моё почтение, брутальный волк… — Заинтересовано кинула она в сторону Свирепого, от чего воин ссутулился ещё сильнее. Он испугался.

— Тебе дом тут ещё нужен? — Спросил я.

— К чёрту… лучше на улице жить буду. — Тихо, чтоб его не слышали, произнёс Рык.

Вся крепость стала одним, большим домом для семейства носорогов. За стенами торопливо расставляли шатры их слуги. Все как один одетые в тряпки, худые, замученные. Их одежда, редкий мех, совершенно не годилась для выживания в здешних условиях. Сейчас мы находились у гор, температура днём едва достигала десяти-двенадцати градусов, а ночью могла спокойно опуститься ниже нуля. Если оставить пустынных жителей в том виде, в котором они прибыли, многие могут с непривычки околеть, заболеть и, в последствии, умереть.

— Королева. — Обратился я к дроу, завязавшей о чём-то разговор с главой семьи Го.

— Мой король?