– Вы хотите сказать, что оно курит цифровой фимиам, разбрасывает цифровую соль и плюется цифровой слюной?

– Да. Вроде того.

– А сколько вы заплатили за это надувательство?

– Это подписка. Я обновляю ее каждый месяц. Не стану говорить за сколько. Какую бы сумму я ни назвала, ты по-любому скажешь, что слишком дорого.

– Конечно скажу. Неужели вы не понимаете, что вас разводят. Вас и еще сотни, а может, тысячи легковерных людей!

Быстрый поиск позволил обнаружить не меньше нескольких дюжин похожих приложений: для защиты, для привлечения удачи, по гаданию на кофейной гуще, по чаинкам и даже по винному осадку. Ада нашла стертое приложение и снова его загрузила – совершенно бесплатно.

– Ой, спасибо большое! – Лицо Мерьем тотчас же прояснилось. – Когда Бог хочет порадовать бедняка, Он позволяет ему потерять осла, а потом позволяет его найти.

Ада задумчиво провела пальцем по корешку книги:

– Расскажите о моей бабушке. Она была похожа на вас? Она тоже вечно боялась, что случится что-нибудь плохое?

– Не совсем. – Воспоминания зажгли огонь в глазах Мерьем, которые затем снова затуманились. – Мама любила говорить, что, даже если весь мир сойдет с ума, киприоты останутся в здравом рассудке и твердой памяти. Потому что мы друг другу помогали купать младенцев. Помогали собирать урожай. Воюют незнакомцы, не знающие имен друг друга. Здесь ничего плохого не может случиться. Так что нет, в отличие от меня, у нее не было страхов. Не было предчувствий, что случится непоправимое.

Посмотрев на тетю, Ада заметила, что у той слегка поникли плечи.

– А знаете что? Нам задали домашнюю работу по истории. Вероятно, вы сможете мне помочь.

– Неужели? – Мерьем положила руку на грудь, словно польщенная неожиданным комплиментом. – А я могу знать правильный ответ?

– Это не викторина. Скорее, интервью. Я просто задам вам несколько вопросов о том, где вы родились, как прошла ваша юность. Типа того.

– Я с удовольствием. Но тебе не кажется, что сначала следует спросить об этом у папы? – осторожно сказала Мерьем.

– Папа почти не рассказывает мне о Кипре. А вот вы можете. – С этими словами Ада снова взяла в руки книгу. И, спрятавшись за страницами романа «Под стеклянным колпаком», хрипло, едва слышно сказала: – А иначе я не пойду с вами к экзорцисту.

Кипр, начало 2000-х годов

Два дня спустя, когда с ближайшего минарета прозвучал призыв на вечернюю молитву, Костас встретился с Дефне и Мерьем перед Бюйюк-Хан. Костас с удивлением обнаружил, что эта историческая гостиница, построенная еще османами в качестве караван-сарая и впоследствии превращенная англичанами в городскую тюрьму, теперь стала торговым центром, с сувенирными лавками и художественными магазинами. В кафе внутри этого старинного постоялого двора все трое выпили по стаканчику липового чая.

Мерьем вздохнула, бросив на Костаса косой взгляд. При встрече она показалась непривычно притихшей, но сейчас, похоже, не могла больше сдерживаться.

– Ты только представь мое удивление, когда Дефне сказала, что ты вернулся! Я не поверила своим ушам! Велела ей держаться от тебя подальше. И говорю тебе то же самое прямо в лицо. Держись от нее подальше. Господь свидетель, ты заставляешь меня нервничать, Костас Казандзакис. Ты бросил ее, когда она была беременной.

– Абла[22], прекрати сейчас же! Я ведь просила тебя не поднимать эту тему! – Глаза Дефне сердито блеснули.

– Хорошо-хорошо. – Мерьем подняла руки, показывая, что сдается. – Итак, Костас, извини, что спрашиваю. Я знаю, что это грубо, но все же когда ты возвращаешься в Англию? Надеюсь, скоро.

– Абла, ты обещала мне быть с ним милой. Это ведь я пригласила его присоединиться к нам!

– Ну я действительно очень милая, и в этом моя проблема. – Мерьем зажала зубами кусочек сахара, рассосала его и только потом продолжила: – Ведь я всегда покрывала вас обоих.

– И я всю жизнь буду тебе за это благодарен, – кивнул Костас. – Прости, что заставляю тебя нервничать. Ты действительно нам всегда помогала.

– Угу, и посмотри, куда это нас завело.

– Абла, в последний раз!

Мерьем безнадежно махнула рукой, то ли выражая свое несогласие, то ли, наоборот, соглашаясь в сестрой:

– Итак, о сегодняшней встрече. Давайте сперва условимся насчет правил. Экстрасенс, к которому мы сегодня идем, – мадам Маргоша, – важная особа. Она очень хорошо себя зарекомендовала в сообществе ясновидящих. Самое главное, вы не должны ее оскорблять. Она могущественная женщина. У нее везде связи, в том числе и в потустороннем мире.

Дефне, облокотившись на стол, наклонилась вперед:

– Откуда тебе знать? Ты этого не знаешь.

Мерьем как ни в чем не бывало продолжила:

– Она русская, родилась в Москве. А знаешь, почему она приехала на Кипр? Ей однажды приснился сон. Она увидела остров, где полно безымянных могил. Она проснулась в слезах. После чего сказала себе: «Я должна помочь этим людям найти своих родных». Вот потому-то она и здесь. Семьи обращаются к ней за помощью.

– Как благородно с ее стороны! – пробормотала Дефне. – И сколько она берет за каждое проявление душевной щедрости?

– Да, я знаю, ты не веришь в подобные вещи. И Костас тоже. Но не забывай, что ты делаешь это для своих друзей. Ты ведь хочешь узнать, что случилось с Йоргосом и Юсуфом, да? А я делаю это для тебя. Поэтому вы оба должны обещать мне вести себя уважительно.

– Обещаю, – снисходительно произнес Костас.

Дефне с улыбкой развела руками:

– Я очень постараюсь, сестренка, но обещать ничего не могу.

* * *

Экстрасенс жила в двухэтажном доме с коваными решетками на окнах неподалеку от Зеленой линии на проспекте, который во время британского правления носил название Шекспир-авеню. После разделения Кипра турецкие власти переименовали проспект в Мехмет-Акиф-авеню в честь национального поэта. Впрочем, сейчас большинство людей называют его Деребою-Каддези, что означает «проспект на берегу реки».

Первое, что удивило Костаса и сестер, когда они вошли в дом, был запах – не то чтобы неприятный, но очень острый и всепроникающий. Смесь благовоний из сандалового дерева и мирры, а также оставшихся после обеда запахов жареной рыбы и печеного картофеля и, наконец, парфюма с запахом розы и жасмина, разбрызганного щедрой рукой явным любителем густых восточных ароматов.

Отрывисто поздоровавшись с пришедшими, ассистент экстрасенса – долговязый парень подросткового возраста – провел их наверх в скудно обставленную комнату; солнечные лучи, проникающие сквозь узорчатые оконные стекла, пятнами лежали на деревянном полу.