Впрочем, для Плавта это было обыкновенное возвращение в лоно колониальной семьи ранее отчужденных масс с последующим их тщательным поклеточным, а то и побелковым упорядочиванием и тонкой настройкой структуры всего гигантского организма, волею хитрости и расчета заброшенного на эту неуютную планету.

Плавт спешил. Ему, в полном соответствии с меткой русской поговоркой, было всё полезно, что внутрь полезло. Он должен был оперативно и тщательно поглотить каждую кроху, годную для строительства новых органоидов и, главное, церебр.

Успеть, пока его не настигла месть хозяев.

При острой необходимости Плавт был способен и принимать решения, и воплощать их в жизнь невероятно быстро.

Поэтому прежде чем на базу подоспела восьмерка штурмовиков, чтобы сполна отработать по агрессору зажигательными бомбами, пронырливая бестия успела освоить почти всю органику складов Госрезерва и удрать обратно на дно озера.

Плавт был полностью удовлетворен.

«Пришел, увидел, победил» — так, наверное, решил бы он на свой счет, если бы был хоть немного знаком с античной культурой землян. Плавту сейчас было чем гордиться, гордиться самим собой перед самим собою.

Он только что счастливо избежал гибели от голода и холода, при этом основательно запасся питательной биомассой, вполне достаточной, чтобы быстро восполнить боевые потери организма, а самое главное — спокойно отрастить себе новые церебры.

И тогда, имея новый запас биологической прочности и в буквальном смысле живя с умом в виде пяти полноценных церебр, он сможет наконец-то передохнуть и решить, что же ему делать дальше…

Май, 2614 год

Периметр Рубрука — опорная орбита

Планета Беллона, система Вольф 359

Маршрут «Для начала — на орбиту, а там — в зависимости от делового предложения», лаконично сформулированный Смагиным, выглядел простым и, очевидно, легко достижимым для столь опытного водителя космических посудин, каким был звездный волк Бирман.

Во всяком случае подробностей предполетной подготовки и даже старта я совсем не запомнил.

Да, наверное, и остальные мои компаньоны тоже, за исключением «короля», который был сделан если и не из легированной стали, то из крепчайшего прессованного космического льда уж точно.

Все мы просто провалились даже не в сон — забытье. Так что имей на наш счет какие-то коварные инструкции Бирман, нас давно бы уже загружали в какой-нибудь очередной обезьянник временного содержания гуманоидов и примкнувших к ним «королей».

Шутка ли! По Беллоне и окрестностям мотается как букет цветов в проруби троица землян сотоварищи с натуральным инопланетянином, которого, разумеется, надо срочно на стол, в оковы, и препарировать обстоятельно, с наслаждением, до последней клеточки!

Но пока все было чики-пики. Мы выбрались на орбиту и пилили по ней, примеряясь, куда бы нам посподручнее сорваться.

Бирман явно темнил, причем по-крупному, но мы покуда не форсировали ситуацию. Решительное объяснение откладывали подальше, радуясь каждой очередной сотне километров, отделявших нас от Периметра Рубрука.

И в этот благостный момент в руках Тайны появился пистолет.

Огромный черный пистолет с толстенным стволом.

И где она только его стащила?!

Допускаю, что это вообще была сигнальная ракетница из НАЗ — неприкосновенного аварийного запаса флуггера. Но ведь то мог быть и ЛП-6 — шестизарядный лазерный пистолет для самообороны от особо крупных хищных животных, взятый из того же НАЗ!

В любом случае, чтобы проделать в человеке или рефлексоре дыру эта штука вполне годилась.

Пистолет в руках Тайны смотрел Эру прямо в грудь.

— А теперь, — сказала Тайна, — хватит придуриваться. Я — прямой потомок капитана Надежина. И я хочу знать что случилось с моим великим предком. Ты это знаешь. Выкладывай.

— Все мы связаны, — уклончиво ответил командор, опорожнив добрую половину продуктового пакета НЗ, ворох которых нам только что выдал Бирман.

Подкрепиться — это было как нельзя вовремя. И послушать «короля» всегда полезно. Особенно после всех его туманных намеков, что уже бывал на Беллоне, но мед-пиво не пивал, зато видывал тут Плавта и «иметь с ним конфликт».

Я живо представил себе тот конфликт и решительно проголосовал за то, чтобы предоставить слово Эру. Тем паче, что неизвестно еще, когда представится такая возможность.

Но мне совсем-совсем не нравился пистолет в руках девушки!

— Тайна, пожалуйста, убери пистолет. Ты же видишь, что командор нам готов сам всё рассказать.

— И не подумаю. Я хочу, чтобы он немедленно, безо всяких увиливаний, ответил: что именно он знает про судьбу капитана Петра Алексеевича Надежина.

— Ты портишь хорошую историю, — сказал Эр спокойно. — Но ты спросить, я ответить. Твой великий предок Надежин не погиб. Коррекция: не погиб как гласили сообщения для меня.

— Подробнее! Что случилось здесь, в звездной системе Вольф 359, четыреста пятьдесят три года назад?!!

— Надежин думал, что поможет. Надежин боролся. Потом я улетел на Биль-лёну. Не имею данных.

— «Звезда» погибла?

— Я видел ее целой. Потом — не имею данных.

— Тайна, ну хватит уже!

С этими словами Смагин решительно вынул из ее руки пистолет. Так ловко, что девушка и глазом не успела моргнуть!

— Извините, командор, у нашей спутницы дурное воспитание.

— У всех землян дурное воспитание. Кроме Кость Я.

Но самое интересное, что после выходки Тайны командор не стал строить из себя оскорбленную невинность, а изъявил желание рассказать «хорошую историю»!

— Вы многое узнать от моих слов, — заверил нас Эр.

Мы с Федором не возражали, и командор кратко сообщил о чем пойдет речь. Вот в чем отличие военного человека от гражданского лица: в начале доклада всегда полезно сформулировать его основную суть, тезисно так сказать. Потому что в боевых условиях ты можешь свой докладец и не дочитать.

— Я поведаю о Дне Карлика. О Сингулярности. О встрече с землянами.

— «Сага об Отчизне»! Слова командора Эра, музыка сфер. Исполняется впервые для наивных и доверчивых землян, — так иронически прокомментировала Тайна предстоящий рассказ «короля» о Дне Карлика.

Из всех нас она единственная не то чтобы не доверяла инопланетянину… Скорее, призывала нас не принимать на веру совсем уж всё, сказанное командором.

— Это интересно? Без сомнения, — бурчала она в ответ на наши увещевания быть с Эром повежливей и тактичней. — Это занимательно? Еще бы! Но почему, мальчики, вы требуете от меня, чтобы я всему этому безоговорочно верила?