в сторону, но Лу слишком крепко держит его за шею.

 

— Он сказал, его отцу надоело, что его деятельность постоянно фигурирует в новостях. Уранос угрожал бросить Мориса в какую-то мафиозную тюрьму, если он не будет вести себя тихо, но тот отказался дать ему денег, чтобы он уехал.

 

Я перевожу взгляд на Лу, который недовольно поджимает губы. Уранос должен был доставить Танатоса в тюрьму, как только его освободят из-под стражи. Это еще одно подтверждение того, что глава греческой мафии скрывал своего сына, и Дагда кормил его всякой ерундой.

 

— В чем заключалась работа? — спрашиваю я.

 

Когда дыхание Сайласа учащается до панических вздохов, я наклоняюсь вперед и сжимаю кулаки. Что бы он ни собирался сказать, это будет ужасно.

 

— Ты должна поверить, что я бы не согласился на это, но другие парни...

 

— Ближе к делу, — рычит Лу.

 

Я поджимаю губы и сжимаю кулаки. Каждый раз, когда Сайлас пытается воззвать к моей доброй натуре, мое сострадание к нему разрушается еще больше, пока не остается только жгучая ненависть.

 

— Хорошо, — он облизывает губы. — Морису нужны были деньги, но отец их не давал, зато был не против покупать ему вещи в кредит. Так что мы нашли лазейку.

 

Лу наклоняет голову.

 

— Что?

 

— Аукцион, —хрипит Сайлас.

 

Я качаю головой, мой разум уже собирает воедино эту предполагаемую лазейку. Десятилетие, проведенное с Сайласом, настроило меня на всевозможные виды мошенничества. Эта, судя по всему, будет похожа на тот случай, когда он своровал в супермаркете витамины и вернул их, получив возврат денег.

 

— Итак, вы поставляете девушек на аукцион, Танатос их покупает, Уранос платит, а вы получаете проценты? — спрашиваю я.

 

Сайлас кивает.

 

— Шестьдесят на сорок.

 

— Черт, — рычит Лу.

 

Сайлас вздрагивает.

 

— Это была не моя идея.

 

— С какой стати я оказалась во всем этом?

 

— Танатос хотел сделать ставку только на определенный тип женщин. Он взял твою фотографию на камине и сказал, это то, что ему нужно.

 

Мое сердце уходит в пятки, и я рывком сажусь в кресло. Каждая молекула кислорода покидает легкие, и я задыхаюсь. Сайлас намеренно продал меня серийному убийце, зная, что именно я в его вкусе.

 

Не успеваю ответить, как Лу прижимает его к стене.

 

— Ты продал ее Танатосу после того, что он сделал?

 

Сайлас хнычет, его глаза зажмуриваются.

 

— Он обещал вернуть ее.

 

— Лжец, — хриплю я. — В прощальных словах ты сказал, что если меня не продадут, то у меня заберут органы.

 

— Это была шутка, — хнычет он.

 

Лу поднимает кулак, готовый нанести еще один удар, но Леда бросается вперед.

 

— Господин Конмак, если есть шанс, что этот человек сможет привести нас к Танатосу...

 

— Ладно, — рычит Лу и опускает руку.

 

Я потираю виски, но это нисколько не помогает остановить шум крови в ушах. Какой клубок лжи. Я не верю, что Сайлас говорил правду, ожидая, что Танатос вернет меня домой. Сам факт того, что он пытался похитить меня из универмага, доказывает, что я нужна ему для какой-то больной выгоды. Эта все сейчас — просто очередная порция бреда, которую Сайлас несет, чтобы спасти свою шкуру.

 

Мой бывший прислонился к стене, обессиленный.

 

— Я вчера вечером пил с ребятами, и Морис был там, хотел узнать, почему я не отправил ему долю от выручки, но банк заблокировал наш счет.

 

— Верно, — мой голос звучит ровно.

 

Ни я, ни Лу не рассказываем ему о том, как мы опустошили счет до последнего цента.

 

— А что было дальше? — спрашиваю я.

 

— Морис сказал, что убьет меня, если я не получу деньги.

 

— Когда?

 

— Не уточнил.

 

— Что еще? — спрашиваю я.

 

— Мы подобрали еще одну девушку для аукциона в следующем месяце. Она уехала учиться, но ее отец задолжал много денег. Мы пошлем сообщение, что он умер, и сможем захватить ее в доме отца.

 

— Сколько времени осталось до следующего аукциона? — спрашиваю я, у меня желудок сводит при мысли о том, что женщин до сих пор продают как скот.

 

— Две с половиной недели, — прохрипел он.

 

— Значит, мы просто обязаны остановить этого маньяка, — бормочу я.

 

Лу задает еще несколько вопросов, в основном о местонахождении Танатоса. Уставившись на свои руки, я отключаюсь от разговора и хватаюсь за горло. Я должна пережить этого психопата-убийцу хотя бы для того, чтобы помочь другим жертвам.

 

Моя кровь бурлит. Убийство слишком милосердно для Сайласа. Он следил за газетными публикациями, в которых описывались эти садистские убийства. Он точно знал, что произойдет, когда продал меня Танатосу, и заботился только о своей доле денег. Это не просто предательство. Ярость не выражает всей глубины моего гнева. То, что я чувствую, невозможно описать словами. Я хочу, чтобы Сайлас страдал, как все женщины, убитые Танатосом.

 

Только удар кулака по плоти выводит меня из задумчивости. Сайлас лежит на полу подвала без сознания, а шаги Леды удаляются по коридору.

 

— Ничтожество, — плюет Лу.

 

— Хотя бы что-то узнали, — бормочу я.

 

— Хелен? — спрашивает он. — С тобой все в порядке?

 

Я поднимаюсь со своего места и беру его за руку.

 

— Потрясена, но не очень удивлена, — отвечаю я хриплым голосом. — Я не уверена, что есть большая разница между продажей меня в сексуальное рабство или серийному убийце.

 

Лу притягивает меня к себе.

 

— Мы позаботимся о том, чтобы они оба заплатили.

 

Я киваю, мое сердце замирает в его присутствии.

 

— Спасибо, что спас меня.

 

— Всегда, — он прижимается ко мне еще крепче.

 

Я наслаждаюсь его защитой и теплом. Как я могла так сильно увлечься Сайласом, когда существуют такие мужчины, как Лу? Сайлас — всего лишь имитация того, что я ожидала от партнера, без каких-либо восхитительных качеств. Он — худший из хищников, потому что внутри он слаб.

 

— Мы должны схватить его до следующего аукциона, — говорю я.