– Восемнадцать, красные, – объявил крупье.

– Ах ты, черт подери! – услышал Ройал знакомый голос, а затем и, когда Сэм разогнулся, увидел рыжую шевелюру.

– Эй, Сэм! – закричал Ройал, махая обеими руками. Сэм заметил его, лицо старика расплылось в улыбке до ушей.

– Эй, малыш Бранниган.

Они встретились посреди зала, обнялись и долго рассматривали друг друга.

– Ты поправился Сэм, да и одежонки прикупил.

– А ты думал! Умница-фортуна снова благоволит мне. После того раза, когда ты оставил мне денег, я начал с самых грязных притонов Питсбурга и уже через пару месяцев вышел на Миссисипи. Я снова на коне, Ройал. Ну а ты-то как я слышал, ты стал плантатором?

– Точно, только насухо это не рассказать, пойдем пропустим по стаканчику.

– Идет, только на этот раз я угощаю.

Через полчаса, прилично заправившись виски, друзья все еще болтали.

– Слушай, Ройал, может, посидим за зеленым сукном, обчистим чьи-нибудь карманы?

– Нет, старина, прости, но я больше не играю… после того случая с самоубийством.

– Что ж, я тебя понимаю. Ладно, черт с ним, я и так сегодня выиграл. Ну а с женщинами ты, надеюсь, не завязал?!

Друзья уже собирались уходить из салуна, когда на сцену вышел молодой мулат, ударил в гонг, привлекая всеобщее внимание, и объявил о начале аукциона.

– Что за аукцион, Ройал?

– Когда Одалиска покупает новую проститутку, обычно это молодая, красивая и предположительно непорочная девушка, то она устраивает аукцион за право обладания ею, чтобы сорвать побольше денег. Где еще найдешь в наше время девственницу?

– А давай посмотрим, никогда ничего подобного не видел.

– Как хочешь, старина. – Ройал не хотел наблюдать за этим унизительным зрелищем, но решил не обижать друга.

Народ начал собираться перед сценой. Из-за кулис вышел человек в черном сюртуке с молотком в руках. Два раба вынесли кафедру, и человек в сюртуке встал за нее.

– Итак, господа, – начал он сочным баритоном, – сегодняшний лот – молодая пуэрториканская девственница. – Из-за кулис вышла молоденькая девушка, скорее даже девочка лет четырнадцати. – Рост метр шестьдесят два, – продолжал человек во фраке. – Посмотрите на ее чудесные волосы до талии. А талия! Вы видели где-нибудь такую талию?

– Да, – раздался пьяный возглас из зала, – у твоей мамаши. Хватит трепаться, я уже ее хочу.

Толпа рассмеялась, а человек во фраке невозмутимо продолжал расхваливать девочку, которой было не по себе. На ней было полупрозрачное платьице, открывающее взору вполне взрослые прелести.

– Посмотрите на стройные ножки Николь, – увещевал человек во фраке, – посмотрите на ее огромные глаза.

– Хорош болтать, – раздалось из другого угла зала, – у всех уже слюни текут.

– Итак, – продолжал Фрак, как его окрестил Бранниган, – начальная цена лота – пятьдесят долларов. Кто предложит пятьдесят?

Раздалось несколько предложений о пятидесяти долларах, перемежаемых язвительными ремарками по поводу девственности Николь, затем Ройал услышал знакомый голос:

– Сто долларов.

Обернувшись на голос, Ройал увидел Филиппа Дювалона. Филипп был сильно пьян. Он смотрел в глаза Ройала с ненавистью.

– Твой дружок? – спросил Сэм.

– Скорее наоборот.

В спор за обладание молодой проституткой вступил еще один креол – толстый здоровенный мужик лет пятидесяти с багровым лицом. Ройал окрестил его Багровым.

– Сто пятьдесят, – сказал Багровый.

– Я слышу сто пятьдесят долларов! – воскликнул Фрак, указывая молотком в сторону Багрового.

– Сто восемьдесят, – ответил ему невысокий парень с выдающимися зубами.

– Двести, – возразил Филипп.

– Интересно, – сказал Сэм, – как высоко пойдет твой дружок?

– Посмотрим, я ему в этом помогу, – ответил Ройал, затем поднял руку и громко сказал: – Двести пятьдесят.

– Старина, – удивленно воскликнул Сэм, – я надеюсь, ты не педофил, она же еще ребенок!

– Нет, приятель, все в порядке, я старый добрый Ройал Бранниган, но у меня личные счеты с этим сосунком, и я хочу, чтобы он дорого заплатил за эту девочку.

– А ты уверен, что он перебьет тебя?

– Двести шестьдесят, – ответил на его сомнения Филипп.

Багровый присвистнул, но все же поднял ставку:

– Двести восемьдесят.

– Триста, – услышал Ройал голос Дювалона.

– Триста двадцать! – выкрикнул парень с зубами.

Так продолжалось какое-то время, ставки поднимались, и торговавшиеся постепенно отсеивались, пока Ройал не остался один на один с Филиппом.

– Пятьсот долларов, – сказал Филипп дрогнувшим голосом. Деньги были немыслимые, но он уже не мог остановиться, и Ройал чувствовал это.

– Слушай, – сказал Сэм, – парень на грани, если он сдастся, то даже моего, сегодняшнего выигрыша не хватит.

– Нет, старина, я знаю его, он еще не созрел. Пусть действительно дорого заплатит за то, чего так хочет, – ответил Ройал и громко сказал: – Пятьсот пятьдесят.

– Я слышу пятьсот пятьдесят! – воскликнул Фрак восторженно, указывая на Ройала молоточком.

Николь улыбалась. Ей, глупенькой, казалось, что это забавно, когда люди торгуются за обладание ее телом. Наивное создание, скоро ей предстояло разочароваться. У нее было два пути: либо сломаться, стать настоящей шлюхой, либо, затаив злобу на весь мир, ждать своего часа, чтобы однажды добиться таких же высот, как Одалиска. Но чаще девушки сдавались очень быстро.

– Шестьсот, черт возьми, шестьсот долларов за эту чертову непорочную куклу! – взревел Филипп, ударив кулаком по столу. Его лицо побелело от ненависти, которую он испытывал к Ройалу.

– Итак, мы имеем шестьсот долларов за наш лот, услышу ли я больше… шестьсот – раз, шестьсот – два, шестьсот – три! – Удар молоточка. – Продано месье Дювалону.

– Ройал, – Сэм предостерег друга, – он идет сюда.

Бранниган развернулся своим мощным торсом навстречу молодому креолу.

– Поздравляю, месье, – сказал он едко, – вы купили не только самую молодую проститутку Нового Орлеана, но и самую дорогую. Надеюсь, она вам понравится.

– Ты поплатишься за это, Бранниган, клянусь, ты поплатишься!

Ройал достал свои золотые карманные часы и демонстративно посмотрел на циферблат.

– Уже почти двенадцать, молодой человек. – Он посмотрел на сцену, где Николъ ожидала своего владельца на ночь, затем заглянул в глаза Филиппа. – Детское время вышло, пора собирать игрушки и идти в постельку.