Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Баловала мальчишек, хвалила своих работников и старалась каждому дать ту частичку радости, что отныне согревала меня. Мое кольцо наливалось изумрудной зеленью, внутри него золотая нить по-прежнему плясала в ритме кардиограммы, но я больше не пользовалась магией. Мало ли вдруг кому-то понадобится помощь. Зато мои домочадцы ее использовали, и на полях без проблем созревала пшеница и рожь, легче собирались урожаи, и на уход за домашними животными уходило меньше времени.
Я ввела в своем поместье «Свободное время» и поняла, что мои люди пользуются им, чтобы обменяться опытом, научиться чему-то новому, и сама, помимо витражей, занялась изготовлением ювелирных вещичек из стеколки.
Мое белое платье давно убрали в шкаф, и Шаир обожал наряжать меня, как куклу, в новые наряды. Я сначала возражала, но, видя свое отражение в зеркале, понимала, что мне нравится, как я выгляжу. Ведь девушка, что там отражалась, была счастлива и прекрасна, и все возражения сошли на нет.
Мои люди помолодели, у всех старожилов без исключения, прошла седина и морщины. Теперь это были довольно крепкие мужчины, которые нисколько не уступали Гордону. А управляющий объяснил, что, чем больше оживает вокруг природа, тем сильней и здоровей люди, живущие на ней.
С каждым днем я влюблялась в свое поместье все сильней и сильней. Знала в нем каждый уголок, каждую травинку. Мои люди стали для меня семьей, и я искренне злилась на Гордона, когда время от времени он напоминал мне разницу между госпожой и рабом.
Порой, оставаясь одна, вспоминала Эйрана. Ловила себя на мысли, что мне бы хотелось увидеть его хоть одним глазком, но сама же останавливала себя. Не желая мечтать и думать о том, кто не может быть со мной. Алиэр Райгон иногда упоминал его. Говорил, что у него все хорошо, он и его двоюродный брат, наследник империи, перекрыли кораблям нашей империи торговые пути, и теперь нашему императору приходится заискивать перед Империей Голубых Островов.
Но Райгона эти запреты не касались, а потому я просто качала головой, слушая о таких разборках, и продолжала наслаждаться тишиной и покоем своего мира.
Проверив стеколку, отправилась в мастерские. Здесь всё приводили в порядок после грандиозной работы. Убирали мелкие осколки стеколки, их потом переработают в крошку и пустят на украшения барельефов, или отдадут в ювелирную мастерскую. Разбирали огромные рамы, куда ранее выкладывали фрагменты витража и убирали помосты, на которых хранились заготовки.
Это был первый опыт грандиозного заказа, и я была счастлива, что мы его выполнили, и мой счет пополнился довольно большой суммой. Алиэр Райгон не обманул и заплатил полную цену за такой шедевр, предупредив, что обязательно закажет еще один. Будет время, я обязательно навещу Империю Голубых Островов и посмотрю на собранный витраж.
А сейчас моя мастерская ждала меня. Краски, холсты, рамы со всевозможными разноцветными стеклышками обработанной стеколки — все создавало тут творческий беспорядок, где я отдыхала душой и телом.
Портрет Эйрана стоял в углу. Я нарисовала его спустя пару недель, как отпустила принца и его людей на свободу. Неожиданная тоска по его образу тревожила по вечерам, и в результате появился этот портрет. Порой я злилась на себя, что так и не выкинула принца из своей головы. Потом опять успокаивалась, говоря, что на красавцев грех не смотреть, и портрет Эйрана то пялился в стену, то на меня.
— Интересно. Как живется в Империи Голубых Островов? — спросила я у портрета.
— Хорошо, госпожа. Островитяне довольно добродушный и щедрый народ. Ценят искренние чувства, — неожиданно ответил мастеровой Нир, показавшись в дверях с небольшим ящичком в руках. Заметив, как я вздрогнула, он стушевался. — Простите, госпожа, думал, вы у меня спрашиваете. Я новые краски принес.
— Отлично, мастер Нир. Откуда вы знаете про островитян? Вы бывали на островах?
Я ухватила альбом и уселась в кресло у окна, Тициана из своего витража отложила книгу и с нежностью смотрела на своего сына, что вошел в мастерскую.
— Было дело. По молодости во всех империях побывал. Но островитяне понравились больше всего. Они любят праздники, — улыбнулся мастер. — Причем они любят праздники общие, где веселятся все. Например, празднование юных девушек. Все девушки от двадцати до пятидесяти лет надевают прекрасные платья нежных тонов, украшают свои волосы цветами и выпекают печенье. А после выходят на улицы и угощают ими всех, кого встретят.
— Бедняжки, — не удержалась я и, заметив удивление у мастера, пояснила. — Если у островитян такой же разброс между женщинами и мужчинами, как у нас, девушке всю ночь надо у плиты стоять.
— Ну. Островная империя отличается тем, что женщин там больше, чем в других империях. Как правило, по городу ходят от пяти до десяти девушек и подходят к ним те, кто или знает их лично, или готов предложить им свои ухаживания. А братья или помощники несут корзинки с печеньем, так что девушки не устают.
— Здорово.
— А еще там есть праздники мастеров, молодых юношей, магов. Островитяне первые и, думаю, единственные, кто по-настоящему уважает магию нашего мира. Относится к ней бережно, и женщины у них не делятся на полезных и бесполезных.
— Вот как? — я нахмурилась. — Мастер Нир, а почему тогда женщины из других империй не сбегают к ним? Если у них так хорошо?
Мастер пожал плечами, а вот Тициана молчать не стала.
— Это прозвучит грубо, но наша империя считает женщин собственностью. Тех, кто приходят, стараются привязать к земле, людям… Уйти не так и просто… Помнишь, я рассказывала, как моих мальчиков схватили? Сбежать, оставив их императору?
— А если я решусь переехать?
— Это будет сложно, ваше имущество, в любом случае, оставят здесь полностью, вам не позволят взять даже пылинки, что говорить о рабах или украшениях, — заметил мастер Нир, выставляя из принесенного ящичка баночки с краской. — Вы хотите покинуть нашу империю?
— Нет, разумеется. Просто стало интересно. Я люблю это место, оно стало моим домом. Разве я смогу покинуть вас и Плакальщицу.
— Вы по-прежнему не хотите, чтобы я сделал там скамейку?
— Там очень удобные корни, мастер Нир, да и я привыкла уже сидеть на
